Из владений Алгуя приходили печальные вести. Новый хан, узнав о посольстве мамлюков в Золотую Орду, жестоко расправлялся с мусульманами. Давно уже никто из чингизидов не устраивал такого кровопролития – вырезались не только взрослые мужчины, но и женщины, и грудные младенцы.
В это время умерла жена Алгуя Эргене-хатун, и он заявил, что в ее смерти повинны мусульмане.
Вести были печальными, но Берке они радовали. Чем больше Алгуй творил зла, тем больше мусульман искало защиты у Золотой Орды, видя в хане свою единственную надежду и опору.
Но напрасно верил в свое могущество Алгуй. Даже сильный ветер меняет направление, если путь ему преградит буря. Бурей этой стал Кайду, спокойно выжидавший своего часа в горах Тарбагатая. Он понимал: чтобы не потерять принадлежащий ему улус, пора действовать.
Кайду был храбрым и дальновидным воином. Совместные походы с Бату не прошли для него даром, он многому научился и перенял от великого хана. Кроме того, долгая служба в Каракоруме при хане Менгу научила его разбираться в событиях, разгадывать интриги чингизидов. Кайду хорошо понимал, что пройдет совсем немного времени и, если ничего не предпринимать, жадные руки Алгуя или Кубылая обязательно протянутся к его улусу.
На принадлежащих Кайду землях в давние годы осело много воинов и нойонов, помнящих золотую пору Чингиз-хана, славные походы его сына Угедэя, разумное правление хана Менгу, когда монголы еще были едины и потомки Потрясателя вселенной не отважились вступать друг с другом в междоусобную борьбу. Им было больно смотреть, как клонилось к закату могущество Монгольского великого ханства, а монгольские роды, когда-то объединенные железной дисциплиной, принимали сторону то одного, то другого чингизида.
И когда Кайду, готовясь к борьбе с Алгуем, обратился к ним за помощью, под его знамя собрались все, кто еще мог держать оружие, а кто не мог – прислали своих детей и внуков. В войско пришли бекрины, уйгуры, кипчаки. За короткое время он собрал силы, способные противостоять и Алгую, и Кубылаю. Войско, в котором оказалось много старых воинов, свято соблюдало заветы Чингиз-хана и готово было идти до конца за своим предводителем.
А Кайду умел умно и толково распоряжаться туменами. Невысокий, широколицый и скуластый, все еще крепкий, несмотря на возраст, он, казалось, ничего не взял от матери, сохранив облик типичного монгола. Кайду не носил ни бороды, ни усов. На крепком бронзовом подбородке росло всего девять волосинок, и он любил постоянно поглаживать их.
