— И как мы с ним поступим? — спросил Марк, густо намазывая свой хлеб маслом, а потом — вареньем.
— Капитан Алан сам предложил мне свои услуги. Вот я ими и воспользуюсь, — усмехнулся Фредерик. — Я поставлю его во главе Шелковой гильдии вместо погибшего Амадея Вельса. Пусть перевозит шелк на своем «Жуке». А если доходы гильдии станут падать, из него самого совью шелковые веревки. Он убил купца, теперь пусть будет в его шкуре.
— А если это ему понравится?
— Не моя забота. Королевство не должно терять доходы из-за бандита. Понравится — оно и к лучшему, одним пиратом меньше, не понравится — есть другие перспективы, и намного хуже. А когда вырастет кроха, что спит в соседней комнате, он передаст ей всю Шелковую гильдию, и она решит его судьбу. Так что передай мое распоряжение насчет этого капитана Алана и его людей. Пусть их нынче же арестуют и ждут меня для оглашения приговора.
Марк согласно кивнул.
— Побрились бы перед тем, как гильдии разбойникам вручать, — проворчал Леон, стругая что-то в своем углу.
— А, — вспомнил Фредерик и провел рукой по уже отросшей бороде, затем почесал голову. — Приготовь-ка горячую ванну, мне и вымыться бы стоило. — И он рассмеялся.
— Мой отец выше и сильней тебя, — ни с того ни с сего буркнула Агата, когда Фредерик торжественно вручил ей золотоволосую и голубоглазую куклу в розовом платье, щедро расшитом бисером.
— А кто защитил тебя от пирата? — парировал Судья, присаживаясь за стол. — Твой отец, что ли?
Агата обиженно надула свои румяные щеки еще больше.
Конечно, не стоило лишний раз напоминать девочке, что родителей уже нет рядом, но Фредерик рассуждал так: он сам в три года узнал, что такое смерть, когда погиб его отец, и это лишь сделало его тверже и жизнеспособнее, потому и малышка Агата должна знать о жизни не только миндальные стороны. «Чем раньше она сообразит, что осталась одна на свете, тем быстрее повзрослеет и поумнеет. И сил, не физических, так духовных, у нее прибавится, — говорил Судья. — Никто ведь с ней нянькаться не будет. Лучшее, что я могу сделать — отправить ее в свое поместье, под присмотр моей нянюшки, древней, как мой меч. Но она ее может испортить кружавчиками и рюшечками. Можно, правда, и в монастырь определить, да тоже жаль девчонку. С нянюшкой Судьи Фредерика куда как лучше».
Правда, он сам два последних дня возился с девочкой. Платьев ей накупил, игрушек, постоянно носил всякие сладости и вкусности. И почему-то ему нравилась эта нехитрая забота о малышке.
