Смотрящий. Блатной романс | страница 14
- Ты шаришь, что делаешь? - засомневался блондин. - Клиент после застарелой контузии психованным остался. Пока мы его скрутили, он нам чуть пальцы не пооткусывал.
- Моя профессия - семьдесят семь, часть «Б», - дескать, не бзди, отмахнулся Шрам. И только распутал провод, тут же сунул в руку пленника арматурину со словами: - Ну, папаша, вспомни войну! - и с разворота заехал ногой меж ног наивно щерящему в улыбке зубы дебелому Стакану.
Гениталии Стакана сжались в горошину. Братела заорал резаным кроликом и сложился пополам, как перочинный ножик, только очень большой ножик. А Шрамов уже оказался рядом с боксером Лехой и прямой наводкой сделал кулаком мат в три хода: в живот, в солнечное сплетение, в челюсть. Это вам не на ринге гарцевать, так драться Шрама учила улица. Леха потух, как выключенный свет, и улетел через диван. Боковым зрением Серега с глубоким удовлетворением отметил, что ветеран Афгана использует прут по назначению - приходует сложившегося пополам дзюдоиста в душу и в гриву. Магнитофон загрустил:
Острый нос Пырея шевелился, будто у почуявшей мышьяк крысы. Блондин танцевально, не показывая зад, пытался выскользнуть из хором. Но Шрамов, завертев пропеллером с кипятильником над головой, заарканил блондинчика за шею, дернул шнур на себя и встретил удивленную рожу коленом.
Кровавые сопли испачкали Серегины брюки. Блондинчик, уже ни шиша не соображая, прикинулся мертвым, как колорадский жук. Шрам предпочел не поверить и сурово наступил голубоглазому на руку. Кости хрустнули. Поздравляем с переломом правой руки.
- Папаша, отбой воздушной тревоги! - Шрам за ремень оттащил ветерана от крещенного арматуриной, пускающего кровавые пузыри братка. Мимоходом выключил магнитофон. Схватил со стола сабонис «Русского размера», сам глотнул и протянул афганцу: - Остудись.
Гремя по кафелю костылем, инвалид приблизился, с благодарностью принял фугас и влил в себя не меньше четверти.
- По гроб тебе обязан! - выдохнул он вместо того, чтобы закусить.
- Запомни свои слова, - благосклонно принял присягу Шрам. - Только слов мало.
- Хочешь долю в кабаке? - по-армейски, без обиняков, от всего сердца предложил спасенный.
- Мне с тебя не доля нужна, - устало улыбнулся Сергей. - Мне надо, чтобы когда я о чем-нибудь попрошу, ты выполнил, не раздумывая. А уж моя забота, чтобы тебе от этого кисло не стало.