Самсон в оковах | страница 46
Далила, и Адорам с нею, соскакивают и, видя смятение, бросаются к Галиалу. Самсон неподвижен.
Далила. Что здесь?
Фара (тихо). Его смутила пустыня, и он метнул стрелу в Самсона. Галиал, ты убьешь его завтра, но сегодня он твой гость…
Далила. Ты!.. Ты, проклятый!..
Выхватывает короткий меч и заносит для удара; Адорам борется и отнимает меч.
Адорам. Сестра! Что с вами со всеми? Галиал!
Галиал. Это бесы пустыни!.. (Хватаясь за голову.) Ах, я не знаю! Посмотри на него!
Адорам (злобно). Ты глупец! Ты хочешь приручить льва и ведешь его в пустыню. Глупец! Я скажу Ахимелеку…
Спорят. Далила подходит к Самсону и обнимает его.
Самсон. Далила! Ты вернулась. Возлюбленная моя, ты слышишь: пустыня поднялась! (Тихо.) Ко мне приходила львица.
Далила. Крепче обними. Ах, зачем я тебя оставила, сердце мое, дыхание мое!.. Какая страшная буря!
Почти внезапно гаснет свет, темнеет. Буря уже в ущелье, стонет и завывает.
Самсон. Ты опять плачешь? У тебя мокрые щеки.
Далила. Я тебя люблю.
Амморей (громко). Торопитесь! Идет мрак… держите коней!
Далила (кричит). Амморей! Где моя колесница? Я сама повезу Самсона, скорей! (Самсону.) Сегодня никто не будет твоим возницей, кроме меня, возлюбленный, душа моя! Я помчу тебя на крыльях, мне не нужно ни глаз, ни дороги!..
Налетает буря и тьма. Во тьме громкий голос Амморея.
Амморей. На коней! Где ты, Далила? Колесница ждет. Скорей! Воины, на коней – вперед, кто знает дорогу!
Занавес
Действие 5
Храм Дагона, отца богов. Дневной свет в капище не проникает, и под низкими сводами, среди толстых, покрытых священными изображениями массивных колонн – нежный дымный полусвет, создаваемый многочисленными светильниками.
Огромная грубая статуя сидящего Дагона: его человеческое лицо благосклонно и немного напоминает лик греческого Зевса; перед статуей жертвенник Дагона. По сторонам и в углублениях статуи других богов: злого, с звериной мордой Ваала, повелителя преисподней, его страшных семи бесов и богини Иштар. В светильниках, колоннах и предметах жреческого служения повторяется мистическое число семь. Много золота и тяжелой восточной роскоши.
Храм почти полон собравшимися на торжество жертвоприношения. Первые, ближайшие к жертвеннику, места заняты филистимской знатью и военачальниками; одежды их богаты и пышны, блестят золотом и драгоценными камнями. В глубине граждане и простонародье в ярких и цветистых тканях, резкость цветов смягчается сумраком, царящим в притворах храма. На возвышениях пола в нескольких местах группы вооруженных