Когда они дошли до конца переулка, их стали зазывать рикши - дело обычное. Их даже не смутил халат госпожи Ли, а когда приглашают, неудобно не сесть. Лао Ли всегда решал заранее, нанять рикшу или идти пешком, потому что отказывать рикшам - дело неприятное. Если же он пользовался их услугами, то неизменно переплачивал. Лучше всего ходить с Чжан Дагэ - ему чужды всякие предрассудки.
Лин с матерью сели в одну коляску, Ин с отцом в другую. Ин без конца задавал отцу вопросы: про Сианьские ворота, про Северное море, про Древний дворец [33]… Лао Ли боялся, как бы жена не последовала его примеру! Но она молчала, а мальчику отвечал рикша. И еще Лао Ли боялся, что жена начнет спрашивать рикшу. Но этого тоже не случилось. «Глупец, - думал Лао Ли, - ведь женщин ничего не интересует, а между тем считается, что они стоят на страже общественных устоев». - При этой мысли Лао Ли горько усмехнулся. - «А ты, Лао Ли, такой же обыватель, как и Чжан Дагэ…»
Не успели прийти на рынок, как дети в один голос потребовали яблок. Что делать? Купить много - таскайся потом с ними, купить два - неловко перед торговцем; вовсе не купить - стыдно перед детьми.
- Потом купим! - нашлась мать.
Лао Ли снова нахмурился. Лотков с фруктами много. Хочешь - покупай, не хочешь - не покупай, но к чему обманывать детей? Муж - сноб, а жена врет детям. Но тут все решилось само собой. Лин увидела лоток с игрушками и забыла о яблоках.
- Дальше игрушки еще лучше, - снова соврала жена.
Детей нетрудно уговорить - здесь столько всего, что глаза разбегаются. Лао Ли украдкой посмотрел на жену, и она напомнила ему «старуху Лю, вошедшую в сад Роскошных зрелищ» [34]. Каждый глаз у нее занимался своим делом: один присматривал за детьми, другой успевал все заметить, всех разглядеть. Но в минуту необходимости оба глаза переключались на детей, жертвуя всем, что так соблазняет женщин. Лао Ли был растроган. Тут же прогуливались модные женщины с не менее модными мужчинами. Мужчины несли сумочки и свертки, их лица как бы застыли в улыбке, даже походка у них была легкой, пружинящей, как бы смеющейся. Стоило женским ресницам метнуться в сторону фруктов, как смеющиеся ноги мужчин сами устремлялись к лотку. Фрукты покупали самые лучшие, завернутые в тонкую бумагу с иностранным клеймом, и, уж конечно, не торговались. Лао Ли не смел взглянуть на жену. У нее не было ни шарфика, ни сумочки, ни приличных туфель, один лишь халат, и то без каймы и очень широкий. Да, он, конечно, виноват перед ней, надо купить все эти вещи. Ему не обязательно иметь замашки буржуа, а вот жена - другое дело. Детишкам тоже нужны туфельки и шапочки.
