Однако Лао Ли только шевелил губами; рубашка так взмокла от пота, что прилипла к спине.
Госпожа Чжан забыла о собственных обидах и слезах и принялась защищать Лао Ли.
- Вот расписка Сяо Чжао, я не все понимаю, хотя знаю, что тут написано. Лао Ли из-за нас дал Сяо Чжао деньги, из-за нас продал ему душу, а ты говоришь, он выжил твоего мужа со службы? Развел вас? У нас случилась беда, но никто не поинтересовался, как и что, один только Лао Ли. Хороший он человек, скажу я тебе, госпожа У. Думаешь, это Лао Ли купил наш дом? Нет, это ваш Сяо Чжао хочет отобрать у час дом, дрянь паршивая!
Выговорившись, госпожа Чжан почувствовала облегчение и жалела лишь об одном - что не может выплеснуть на Тушу все обиды, накопившиеся за последние месяцы.
Туша умолкла и зарыдала пуще прежнего.
- Но меня-то за что избили?
Госпожа Ли ушам своим не верила. Хорошо, что она не успела пожаловаться госпоже Чжан - у мужа такие страшные глаза! Избил же господин У свою жену, кто поручится, что Лао Ли не последует его примеру?
Госпожа Чжан заткнула Туше рот, но Лао Ли хранил молчание, его все больше одолевали мрачные мысли. Все эти женщины, этот Сяо Чжао! Что из того, что сам он порядочный человек?
- Разделайся с Сяо Чжао, - посоветовала госпожа Чжан, - тогда муж не осмелится тебя бить. Моего тоже уволили, что же, по-твоему, и в этом виноват Лао Ли?
«Сяо Чжао хотел, чтобы я подняла скандал на службе», - подумала Туша и сказала:
- Я никого не виню, только себя, не надо было оставлять в доме эту ведьму! Это из-за нее он меня избил, из-за нее! - Она была в отчаянии. - Но это еще не конец, я покажу им! Я никого не виню. - Она с трудом раскрыла подбитый глаз и взглянула на Лао Ли, будто извиняясь. - Мне пора. Прошу вас, сестры, когда умру, сжечь бумажные деньги на моей могиле!
Воспользовавшись присутствием госпожи Чжан, госпожа Ли заговорила с мужем - при гостье это было легче, но Лао Ли рта не раскрыл.
Сяо Чжао были чужды такие понятия, как вера, убеждения, мораль, принципы. Он не понимал, что такое совесть или чувство долга, жил беззаботно и бездумно, полагая, что деньги гарантируют покой в Поднебесной. Но у каждого человека есть сердце, было оно, к несчастью, и у Сяо Чжао, поэтому он вздыхал, жалел себя и в то же время ненавидел. Вопреки ожиданиям с Сючжэнь все оказалось не так-то просто. Он, собственно, давно мог затащить ее куда-нибудь и сделать женщиной, но что-то его удерживало. У него было сердце, и за это он себя ненавидел. Она так легко шла к нему в руки: на других надо было тратиться, вырабатывать планы, писать расписки, а тут бутылка фруктовой воды, несколько ласковых слов, один визит к Тяньчжэню, и - готово. Но он не смел к ней прикоснуться и не узнавал самого себя.
