Лао Ли хотел крепко пожать ему руку, но у него не хватило сил.
Дин сделал несколько шагов, потом возвратился: - Господин Ли, - лицо его пылало, - господин Ли, одолжи денег, надо купить одну штуку.
Лао Ли расхотелось идти к Чжан Дагэ. Все мысли его были сосредоточены на Дине, он не знал, восхищаться ему или жалеть этого человека, но удержать Дина ему и в голову не приходило, потому что убийство Сяо Чжао он считал благим делом. Лао Ли было стыдно: почему он сам не расправился с Сяо Чжао? Единственное оправдание - забота о семье; он не боялся, просто не имел права умереть. Но стоит ли приносить себя в жертву такой жене, всю жизнь прожить без взлетов и дерзаний? Да, он хуже Дина, живой труп. Даже Сяо Чжао боится обидеть, живет ради этой жалкой семьи, а три дня не разговаривает с женой! Он презирал себя и отэтого еще острее чувствовал собственную никчемность. На что он способен? Да ни на что! Его образованность никому не нужна. Даже на службе. Лишь порождает сомнения. Утешаться тем, что он добрый? Но какая от этого польза? Если доброта ведет к безволию и неискренности, то лучше быть злым. Опустив голову, Лао Ли медленно брел в сумерках, не замечая ни шума, ни суматохи. Лишь очутившись у северной городской стены, он очнулся и понял, что надо возвращаться… Фонарей здесь почти не было. Он остановился, посмотрел на небо. Вокруг тишина. Плакучие ивы дремали, звезды сияли удивительно ярко. Он попал в иной мир, без людей, без никчемных споров, без скучных стихов; в мир плакучих ив, ярких звезд, легкого ветерка. Здесь было так спокойно, что даже лотосам, казалось, лень дарить свой аромат, лишь изредка донесется крик петуха или звезда упадет с неба. Мир будто погружен в забытье. Лао Ли долго стоял словно во сне, потом пришел в себя, вздохнул и сел на землю.
Земля еще дышала теплом. Сидеть было неудобно, но двигаться не хотелось. Южный край неба затянула красная пелена, светлая и зловещая. Из-за этой пелены, будто из потустороннего мира, неслись неясные звуки, шорохи: они нагоняли тоску и в то же время подавали надежду, - казалось, вселенная вращает гигантские жернова. Лао Ли опустил голову. Ему вспомнилась юность, летние вечера в деревне, когда он часами просиживал с книгой у огня. Сколько вилось вокруг всякой мошкары: она атаковала его со всех сторон… «Студент» - никто не называл его по имени, выказывая тем самым свое уважение. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, он отправился в город учиться и сам стал считать себя студентом, воображая, будто книги могут принести славу всему его роду, всей стране, всему миру. Каждый новый иероглиф отдалял его от дома, зато приближал к жизни. Он оставался в мечтах студентом и после того, как прочел несколько рыцарских романов, под их влиянием дрался с однокашниками и однажды даже взят был на заметку директором школы. А это позор для «студента».
