Никогда не забуду инцидента, происшедшего однажды в городе возле рынка, недалеко от того места, которое иностранцы называют «Площадь чоп-чоп», подражая звуку ударов топора, которым преступникам рубят головы и руки по пятницам.
Я скрывала от отца появление у меня месячных, так как хотела оттянуть, насколько возможно, облачение в чадру. Я бы и дальше продолжала скрывать это, но Нура с Ахмедом решили, что я и так слишком долго откладываю неизбежное. Итак, я собрала своих подруг, включая Ранду, и мы отправились приобретать для меня новую «форму одежды» – черную накидку, черную чадру и черную абайю.
Омар подвез нас к рынку, мы вчетвером вышли из лимузина и договорились с ним о встрече на том же месте через два часа. Обычно Омар сопровождал нас по рынку, чтобы присмотреть за нами, но в тот день ему потребовалось что-то отремонтировать в автомобиле, и он воспользовался случаем сделать свои дела, пока мы ходим за покупками. Кроме того, он посчитал, что раз дочь хозяина сопровождает мачеха, то опасаться нечего. Он и представить себе не мог, что Ранда медленно, но верно просыпается от многолетней спячки.
Мы неторопливо прогуливались по рынку, ощупывая и рассматривая самые разнообразные шарфы, вуали и абайи. Мне хотелось приобрести для себя что-нибудь особенное, что выделяло бы меня из толпы. Я пожалела, что не заказала себе абайю в Италии, из тонкого итальянского шелка, такую, чтобы сразу было видно, что под ней скрывается женщина со вкусом и индивидуальностью.
На всех моих подругах была традиционная одежда, все они носили чадру, по я заметила, что Надя с Вафой все время переглядываются и перешептываются. Мы с Рандой умерили шаг, и я спросила подруг, над чем они хихикают. Надя наклонилась ко мне и сказала, что они вспоминают одного мужчину, с которым встречались на рынке.
Мужчина? Я бросила взгляд на Ранду. Мы обе были поражены услышанным.
Для того чтобы найти подходящую абайю, нам потребовался всего час, так как выбор оказался весьма ограниченным.
Я чувствовала, что жизнь моя изменилась – я вошла на рынок личностью с открытым лицом, а уходила оттуда безликим созданием, с головы до йог укутанным в черное.
Должна признать, что первые минуты под чадрой возбудили меня. Все теперь казалось мне I другим, и я с интересом наблюдала, как смотрят на меня мужчины, для которых я теперь стала таинственной незнакомкой. Я знала, что они только и ждут, чтобы ветерок откинул вуаль с моего лица и они могли бы заметить хоть полоску запретной кожи. На какое-то мгновение я почувствовала себя красавицей, которую скрывают от мужчин, чтобы не возбуждать в них неконтролируемые желания.
