— И еще раз! — азартно заорал Корнелюк, лобовое стекло посыпалось Хейти на голову.
Машину занесло и едва не перевернуло.
Когда Хейти поднял голову, он увидел перевернутый микроавтобус, стекла выбиты, колеса беспомощно вращаются в воздухе.
— Вперед, вперед… — суетился Корнелюк, выбираясь из побитого мусоровоза. — Мне нужен капитан. Живой или мертвый. Давай…
Откуда ни возьмись у него в руках объявился короткоствольный автомат. Корнелюк держал на прицеле микроавтобус.
Капитан был жив. Когда Хейти вытаскивал его через боковое стекло, тот жалобно стонал, кажется, что-то случилось с рукой.
— Жив! — удивленно воскликнул Корнелюк. — Нельзя сказать, что кстати. Но ничего. Давай его в машину…
— Зачем? — спросил Хейти, на всякий случай придерживая свободной рукой «глок».
— План простой, — пояснил Александр, залезая в кабину. — Убиты сотрудники ФСБ. С места преступления пропал подозреваемый. Уехал, по всей вероятности, с сообщниками. Понимаешь, на кого все свалят? Чрезвычайно удачно капитан подвернулся…
— И не говори, — пробормотал Хейти, поглядывая на Слесарева, который валялся на сиденье без сознания.
«Одна беда, кто были его сообщники? — пронеслось в голове. — Вероятно, эстонский националист Хейти Карутар. Найденный мертвым, скончавшийся от полученных ранений в ходе проведенной операции. Или как-нибудь так».
Мусоровоз несся по дороге.
— Бомба с собой? — спросил Корнелюк.
— С собой… — успокоил его Хейти. — Кстати, почему нельзя было использовать готовый материал?
— Ну, ты даешь! Легко получить, легко выследить. Легко спрятать, легко найти. Просто, как сапоги.
— Понятно…
Вот дедушка идет. У него нет ног.
Егор Летов
Вывалившись из кабины грузовика в сырую, пахнущую бензином траву на обочине, Сергей попытался перевернуться, но оперся на поврежденную руку и вскрикнул.
— Плохо дело, капитан, — сказали над головой. — Что там у вас?
Это был Костюм. Он присел на корточки рядом с Сергеем и ощупал руку прямо сквозь одежду.
— Вывих, — сказал он. — Чепуха, сейчас исправим. Только не ори, хорошо?
С этими словами он ловко и резко дернул руку. Боль ударила куда-то в голову, но через мгновение стало необыкновенно легко. Рука почти не болела.
— Спасибо, — кивнул Сергей.
— Не за что.
— Вас и этому учат?
— Нас много чему учат… Ну что, капитан, прекратим военные действия? — Ствол маленького автомата смотрел прямо на Сергея.
— Зачем?
— А затем, что ты и так глубоко залез, Слесарев.
Сергей огляделся. Мусоровоз стоял на полянке, в тишине, нарушаемой лишь попискиванием птиц и щелчками остывающего двигателя. Хорошо наезженная такая полянка, наверное, лесовозы тут стояли, вон соляркой как воняет…
