— Ага. Ты родину бережешь, а я слежу, чтобы в подъездах не ссали, — равнодушно сказал Сергей.
— Не ерничай. Я честно говорю: сделаю все возможное. Я в этой истории задействован больше всех, так что рычаги кой-какие держу в руках. Поэтому советую мне доверять.
— Хорошо. Что дальше?
— Дальше мы грузим этого типа в машину, она у меня во дворе стоит, и везем к нам. Ты пишешь все честь по чести, ставишь автограф. Отпустить я тебя сразу не смогу, помариную немного, сам понимаешь…
— Гарантии?
— Гарантии? — переспросил Кактус, потянувшись за оливками. — Э-э… Эстонца держи!
Сергей всей массой обрушился в сторону Хейти, уже в движении сообразив, что попал, попал глупо, как последний дебил…
— Действие второе: те же и я! — Кактус, у которого из носа снова пошла кровь, держал в руке «глок». — Будешь еще торговаться, капитан?
Майор подскользнется. Майор упадет.
Егор Летов
Вам… Вам… Вам…
Что-то ритмично падает. Негромкий, но четкий такой звук.
И свет мерцает в такт этому звуку. Вам… Вспышка… Вам… Вспышка…
Даже и вспышкой-то не назвать. Просто становится светлее…
«И вроде сознания не потерял, — подумал Хейти. — Не потерял, а куда-то попал. Словно в тюрьму. Или в камеру».
Вам… Вам…
«И тела не чувствую…»
В связи с этой мыслью вдруг явился странный образ. Маленький ежик пробирается в молочно-белом пространстве, вытянув лапки перед собой.
Что это? Откуда?
«Ах да… Это такой русский мультфильм. Там еще слова были…» — Хейти задумался. Сейчас очень важно казалось вспомнить, что говорил маленький ежик. В тумане. Очень важно… Очень..
«Вот. И даже лапы не видно», — всплыл из глубин памяти осторожный шепчущий голос.
Хейти почувствовал, что неожиданно для себя пропитывается любовью и нежностью к этому маленькому зверьку, заблудившемуся в молочно-белом пространстве.
«Он чем-то похож на меня. Даже лапы не видно. И вроде бы не темно, а ничего не видно… Только в конце меня, похоже, не ждет медвежонок с можжевеловыми веточками…»
При мысли о можжевельнике в памяти возник немного грустный, но уже знакомый образ лейтенанта Мельникова. Он смотрел устало и молчал.
Хейти знал, что голос лейтенанта навсегда останется с ним. Так же, как и голос дедушки. И многих других… Которые никогда не вернутся.
«Где ты, дедушка? Я, кажется, заблудился в этом лесу…»
Ни слова в ответ. Тишина.
И только сходящее на нет: «Вам… Вам… бам… бам…»
Словно удаляющиеся шаги.
«Я остаюсь один… Черт, я остаюсь один! — Невыносимый ужас этой мысли навалился на Хейти. — Сволочи они все, гады… Я же не хочу…»
