Лица Султыбекова он разглядеть не мог — из-за маски. Но голос и сама манера поведения показались ему знакомыми. Неужели давеча в Грозном ему пытался устроить ловушку тот самый чечен, с которым жизнь уже однажды сводила его — четыре с лишним года назад?
Он так и не пришел к какому-то определенному выводу. Тем более что плавный ход его мыслей был нарушен появлением сразу трех особистов, ребятишек крепких и специально дрессированных.
Один из них сразу же замахнулся на Бушмина дубинкой. Андрей, чья рука была прикована к «лежаку», инстинктивно уклонился, но другой особист, старший в их компании, тут же ловко коснулся его спины своим полуметровой длины шокером...
Надо полагать, Кондора угостили как минимум двойным против обычного электрозарядом. Какое-то время он не то что не мог сопротивляться, но и вообще ощутимо «поплыл». Тем не менее пара особистов, которые, подхватив свою «парализованную» жертву с двух сторон, заволокли Бушмина в здание учебки — через парадный вход, — умаялись так, словно каждый из них только что выгрузил вагон угля.
В коридоре первого этажа, освещенном двумя неяркими светильниками, возникла небольшая заминка: проштрафившегося агента следовало, прежде чем предъявить начальству, освободить от верхней одежды. Но и с этой задачей, учитывая состояние поднадзорного, троице особистов удалось справиться с относительной легкостью.
* * *
В подвале учебки была оборудована специальная комната, где стажеров и сотрудников «четверки» обучали технике допроса с использованием самых различных методов получения информации, включая применение спецсредств. И где заодно каждый мог получить представление о тех методах физического, психологического, медикаментозного или иного вида воздействия, каковым в случае неблагоприятного стечения обстоятельств может быть подвергнут и он сам.
Двое дюжих особистов, которых подстраховывал их третий коллега, вооруженный мощным электрошокером, ввели Бушмина — вернее сказать, почти что втащили — в помещение, где его уже дожидался человек, наделенный по воле высшего руководства властью решать судьбы таких персон, как спецагент по прозвищу Кондор.
Спецпрокурор сидел в кресле за основательным, несколько старомодного дизайна двухтумбовым письменным столом, в аккурат под увеличенным и помещенным в рамку фотопортретом Верховного. Человек неопределенного возраста — где-то между сорока и пятьюдесятью — неяркой, незапоминающейся внешности. Волосы пепельного окраса, аккуратная стрижка, волосок лежит к волоску. Худощав, подтянут, роста невысокого — максимум сто семьдесят пять. Тонкие губы, аскетичное лицо иезуита, бедное на проявление глубинных чувств и эмоций. На нем камуфляж без знаков отличия; впрочем, звание и фамилия этого тайного слуги Немезиды
