Сейчас Антон думал: может, подойти к Альперовичу, спросить, нет ли у него случайно? Я его вчера угостил, может, он меня сегодня подогреет? Впрочем, угостил - громко сказано: Альперович с Лерой вышли вечером во двор подышать и увидели сидящего на пне Антона. Он безмятежно смотрел в чернеющее на глазах небо, куда уплывал дымок. Альперович и Лера переглянулись, Антон протянул косяк, Альперович покачал головой, Лера затянулась.
– Я с Англии не курила ни разу, - сказала она.
– Как там в Англии? - спросил Антон, хотя она явно обращалась не к нему. - В Sabresonic была?
Sabresonic был модный лондонский клуб; несколько месяцев назад Антон прочел о нем в прошлогоднем номере журнала "The Face".
– Ага, - сказала Лера, - и в Sabresonic, и в The Ministry of Sound. Но самое крутое в Лондоне - это underground parties.
– А это что такое? - Антон затянулся и передал Лере джойнт.
– Ну, хаус-вечеринки, которые не в клубах. Оупен эйры и не только. Три года назад их проводили за городом, за M25 Orbital motorway. Orbital оттого и Orbital.
– Ты любишь Orbital? - с уважением спросил Антон.
Хотя - что удивляться? Вот его брат Костя, например - нормальный парень. Если бы попал в Лондон - тоже въехал бы в эсид-хаус. Другое дело, что в Москве нет ни нормальных клубов, ни магазинов с правильной музыкой. А если в Лондоне жить - ну, Костя бы тоже во все врубался, вряд ли эта Лера лучше понимает в музыке.
А может, подумал Антон, это мне по обкурке кажется, что мы беседуем про транс и эсид-хаус? Может, на самом деле она о чем-то своем говорит? Вот я считаю, что слово "клаббинг" - это что-то про клубы, а вдруг это про какой-нибудь бизнес?
– А ты каким бизнесом занимаешься? - спросил он.
– Никаким, - сказала Лера, - я филолог. Или культуролог, если хочешь.
Антон спросил, что такое культуролог, и Лера стала рассказывать, мол, существуют различные типы обществ, и в каждом обществе существуют различные культуры, и вот она все это изучает. Затем почему-то заговорила о феминизме, о том, как мужчины делают из женщин предмет потребления, и что мужская гегемония губительна для человечества. Альперович как-то незаметно исчез, они выкурили еще один косяк, потом стало холодно, Антон сказал, что у него еще есть в комнате, они пошли к нему и, едва войдя, Лера сразу сняла ботинки и осталась в шерстяных носках… крючки корсета, черное платье, шумное дыхание, мокрая от пота спина.
Лера ушла часа в два ночи, с тех пор они едва перекинулись парой слов. Может, подумал Антон, это и есть феминизм: трахнула и забыла?
