– Я... Да. Это она привела их в дом и сказала, чтобы они забрали меня, потому что я тебе надоела.
– Черт побери, и почему я не догадался поискать Тамру в деревне на берегу? – нахмурился Охотник и снова обернулся к пиратам. – Проваливайте ко всем чертям! И запомните: если я кого-нибудь еще раз увижу рядом со своей женщиной, я уложу негодяя на месте. Больше я ни с кем не стану церемониться!
Рэд стоял набычившись, словно решая, не принять ли ему вызов капитана. Впрочем, он знал, что Охотник – непревзойденный боец. В конце концов Рэд сплюнул и поспешил прочь вслед за своими товарищами.
Охотник спрятал в ножны саблю и обнял Блисс за плечи.
– С тобой правда все в порядке?
– Все в порядке.
– Ты неважно выглядишь.
– Еще бы! Если бы ты не появился так вовремя... – Блисс содрогнулась всем телом.
– Пойдем домой. Я хочу разобраться с Тамрой.
– Что ты собираешься с ней сделать? Она ведь еще совсем девчонка. Сама не понимает, что делает...
– Прекрасно она все понимает! – голос Охотника прозвучал угрожающе.
– Но ты не станешь убивать ее, правда? Охотник помолчал, задумавшись, словно решая в уме судьбу Тамры.
– Нет, – наконец ответил он. – Ее отец поручил Тамру моим заботам. Я собирался выдать ее замуж, но, похоже, собирался слишком долго. Во всяком случае, медлить больше нельзя. Она вполне созрела для замужества. Один молодой воин из ее племени просил выдать Тамру за него – так я и сделаю, – Охотник внимательно посмотрел в лицо Блисс. – Ты сможешь идти?
– Конечно.
Однако стоило Блисс сделать один шаг, она тут же споткнулась: ноги ее дрожали от пережитого страха и не желали слушаться. Тогда Охотник подхватил девушку на руки и понес сквозь черную чащу, выверяя путь по звездам и луне.
– Я вполне могла бы идти сама, – заметила Блисс. Он не ответил, продолжая молча идти вперед.
– Охотник, можно мне задать один вопрос?
– Если нужно.
– Сколько женщин ты успел за свою жизнь отдать на потеху матросам?
Луна бросала на лицо Охотника призрачную тень, и поэтому нельзя было понять его истинного выражения. На какой-то миг Блисс даже показалось, что на лице Охотника появилась гримаса отвращения, но возможно, что ей это просто почудилось в неверном лунном свете.
Когда же Охотник наконец заговорил, голос его звучал глухо и ровно:
– Я в своей жизни сделал немало такого, за что мне придется ответить на Страшном суде. Поначалу память о содеянном мучила меня, потом и она утихла. Но что касается женщин, то совесть моя чиста: я не повинен в смерти ни одной из них: Большинство моих пленниц вернулись к себе домой. Впрочем, я видел, что проделывают со своими пленницами Гаспарилла и его друзья, и уже только за одно это мне предстоит вечно гореть в адском огне...
