До этого на идеально-ровных, скользких на вид гранях не намечалось ни малейшего деффекта. Но стоило надеть очки, как исполинский кристалл покрылся ядовито-зелеными царапинками – изъянами. Конь говорил, что сначала запрограммировал красное свечение, а потом изменил цветность, руководствуясь законом светофора: красный цвет ассоциировался с запретом, а его «Очки» высвечивали участок, где через ошибки недотеп-программистов хакеру было можно и нужно лезть, просачиваться и внедряться.
Слепень устремился вперед и принялся исследовать поверхность сервера в поисках лазейки в его глубины. Первоначальная задача состояла в том, чтобы искать наиболее яркие трещины и исследовать их уже более внимательно. Большинство из них были не серьезными, а, если так можно выразиться, косметическими деффектами; теоретически имелась возможность их расширить, но это могло быть расценено как попытка взлома, так что подошел бы только полноценный сквозной лаз. Конь порхал где-то по другую сторону виртуального «астероида», но голосовая связь позволяла им «не терять друг друга из вида».
– Не трать время на мелочи, – поучал Конь, – ищи сразу серьезную дырень. Иначе тут можно до утра провозиться.
– Не так важен размер, как глубина, – глубокомысленно возразил Ян, ныряя в очередной деффект. Он знал, что серьезные ошибки в защите, как правило, быстро устраняют, а прокалываются как раз на малозаметных мелочах. Отверстие оказалось бесперспективным, ой выбрался из него и продолжил полет. Облюбовывая следующее, он вновь услышал голос Коня. Сообщение было коротким:
– Бросай все и дуй сюда!
Чтобы отыскать напарника, Яну вовсе не требовалось носиться над сервером, голося: «Ау!» Отдав команду о сближении, он в мгновение ока оказался рядом. Прореха, найденная Конем, и впрямь заслуживала внимания: это была изрядная трещина, из которой бил в темноту пучок ярко-зеленого света.
– Дырень? – уточнил Ян, просто на всякий случай.
– Сто проц.
Дольше летать вокруг да около не имело смысла.
– Ну что, пошел?
– Сам-то справишься? – ворчливо спросил Комар, сидевший на краю трещины, свесив в нее ножки, и поправил тонкой лапкой окуляры на хоботке.
– Не впервой, – обронил Ян, ныряя в изумрудный разлом. «Очки» сослужили свою службу и были уже ни к чему, да и слепнем он больше не был – а только импульсом, бегущим по электронным нервам системы. Много ли времени нужно импульсу, чтобы достигнуть мозга?
Небольшое помещение, наподобие кокона, приняло его в свои мерцающие объятия. Сейчас, ночью, система была задействована едва ли на треть. Для ее «обработки» Яну были необходимы руки, и четкие абрисы их появились у него перед глазами. Справа в поле зрения он развернул свой арсенал. Достав оттуда, словно с полочки, серебристый кубик, он прилепил его к одной из светящихся нитей и сделал разглаживающее движение. Кубик растекся под его рукой, превратившись в экран, на котором отобразилась сложная структура учреждения.
