На сей раз все подчинились требованию принца, но, выходя, восклицаниями: «Ура! Ура! Ноэль!» — и жестами продолжали демонстрировать бурную радость.
— Погодите, — сказал Нострадамус.
Несмотря на приказ королевского сына, все замерли на месте.
— Друг мой, — обратился Нострадамус к одному из присутствующих, — потрудитесь принести мне не позже чем через час все предметы, травы и жидкости, которые обозначены в этом списке. Идите и поторопитесь, речь идет о жизни дофина Франции!
Лакеи, врачи, придворные засуетились. Прошел не час, а только четверть часа, но все, чего потребовал целитель, уже стояло на столе.
— А вот теперь, — сказал Нострадамус, — всем действительно нужно выйти.
Минута — и спальня принца опустела. Тот, кто распоряжался здесь, не был королем, но он был больше чем король. Он был посланцем таинственных сил, которые распоряжаются и королями.
Нострадамус и Франсуа остались одни…
— Скажите мне еще раз, повторите, что я буду жить! — пылко взмолился дофин.
— Вы будете жить, — спокойно сказал Нострадамус, начиная работать с заказанными им банками и склянками.
— Значит, вы настаиваете на том, что меня отравили?
— Да, вас отравили. Я еще прошлой ночью знал, что кого-то отравят, но не мог понять, кому суждена смерть…
— Вы знали… — пробормотал потрясенный Франсуа.
— Знал наверняка, — все так же спокойно отвечал Нострадамус. — Я даже пытался заставить отравителя отказаться от своего намерения… Но это мне не удалось.
— Но мне же сказали, что вы сидели в темнице!
— Да. И был прикован к стене цепями за лодыжки.
— Тем не менее вы пытались…
— Воспрепятствовать преступлению, да…
Дофин почувствовал, как холодок страха пробегает у него по спине, пробирая до самых костей. Он почти выскочил из постели. Он смертельно побледнел. У него стучали зубы. Он лепетал:
— Всемогущим Богом заклинаю вас, умоляю: скажите мне, какую сущность вы представляете: бесовскую или небесную?
— Человеческую, — печально ответил Нострадамус. — Я плакал и плачу. Разве не по этому признаку можно узнать человека?
Он быстро толок порошки, размешивал их с жидкостями. Франсуа долго в молчании наблюдал за ним. Он дрожал. Нострадамус, не глядя в его сторону, слегка пожал плечами:
— Почему вы так боитесь? Не надо бояться…
В ту же минуту страх покинул душу дофина. Но зато — и это было куда хуже! — в нее вселилось любопытство: ему захотелось немедленно узнать имя того, кто покушался на убийство.
— Вы говорите, меня отравили?
— Я это понял сразу же, как только увидел ваше лицо, вашу шею, ваши веки, ваши губы… Я сразу же понял и то, каким ядом вы отравлены. Он подробно описан в очень редкой книге, она называется «Употребление ядов». Этот яд практически всегда убивает. Почти без исключений. Нас, знающих противоядие, способное справиться с ним, во всей Европе, может быть, человек десять. Но ведь достаточно мне одному из этого десятка оказаться здесь, правда? Как только вы выпьете микстуру, которую я сейчас составлю, вы будете спасены.
