Но продолжим историю с К.
К. обезумел, а она - ничего! И опять ненавистные ночи. Она говорила: "И зачем люди отдают этому столько времени?" Милый К., добрый К.! Бедный К.! Это был союз бездны с легким ветерком. Она мучилась. Она любила своего мужа К. Любила днем. И с ужасом ждала ночи. Точнее, с ужасом и страданием. То страшное, что бушевало в ее теле, не находило выхода.
И тогда появился М.
М. был неудачливый писатель из Ленинграда, полунищий и уже немолодой. Немного репортер, немного редактор, немного еще что-то. М. влюбился в нее тотчас. Он нудно объяснял ей неизбежность их союза, предопределенность их судьбы, чертил какие-то линии на бумаге, водил к подозрительным гадалкам. Он писал ей бесконечные письма, полные доказательств, почему ей будет хорошо с ним. "По линиям вашей руки, - писал он, - я могу предсказать: после того как вам будет хорошо со мной (а это непременно будет!), вам будет хорошо со всеми! "Она слушала. И молчала. А потом случилось. Она переспала с М. …и ничего не произошло. М. продолжал твердить ей о пред-определенности, но теперь она хохотала.
А время шло. И все ужаснее горели ее глаза: она сходила с ума. Теперь она спала со странными людьми: с каким-то диким кавказским человеком, которого называли "чучело", а потом с комбригом Ш. Комбриг Ш. был герой гражданской, конник. Он въезжал к ней на третий этаж на вороном коне. Полуграмотный урод, искалеченный ударом сабли. И опять - ничего… Кроме того, что Ш. безумно в нее влюбился. И опять все занудливо, скучно.
Вскоре Ш. арестовали. Арестовали его театрально: сначала назначили руководить дальним сибирским округом и разрешили взять туда своих прежних соратников. Ш. загорелся - это был выход забыть проклятую страсть. Он бросил клич, и с Украины потекли в Москву герои конники. Они заняли восемь вагонов. "Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить, с нашим атаманом не приходится тужить!" Гремя песней, состав тронулся в ночь. На первом глухом полустанке вагоны отцепили… Операцию проводил сам Берия. В камере на стене перед расстрелом Ш. нацарапал два имени. Два самых любимых своих имени: "Сталин. Ася".
Тогда же арестовали ее отца. Отец заболел в тюрьме, но в это время пал Ежов, и наступила эпоха первой реабилитации. Первой реабилитации невинных. Люди начали возвращаться. Арест отца признали ошибкой и привезли его умирать. Асе разрешили за ним ухаживать. Отец умер во время операции. Через год, после очередной ненужной встречи с М., Ася забеременела. Это было особенно гадко, потому что она не чувствовала никакой любви к М. Аборт ей делали в той же самой блестящей клинике, где умер ее отец. И чтобы не осталось никаких сомнений в роке: операцию сделали на том же столе, где под ножом умер ее отец.
