Всё это время на двух друзей никто не обращал внимания. Но когда бутылки оказались в безопасности. Тург подошёл и протянул два увесистых мешочка.
— Вас осталось четверо, — сказал он. — Таким образом, доля каждого увеличилась втрое. Ибо смета пересмотру не подлежит, а искать наследников мы не будем.
Подцепив мешок Априкорна, начальник охраны повернулся спиной и неспешно направился к башне. Пожитки прочих наёмников остались лежать на повозках. Скоро их отправят на свалку. Вещи мёртвых. Тепла в них ощущалось больше, чем в глазах нанимателя.
— Что же это за пиво такое? — остановил его вопросом Жирмята. — Из-за чего мы рисковали шкурой?
— Что вам за дело? — Тург обернулся. — Вы получили деньги, мы получили груз. Контракт исполнен, не о чем говорить.
Рыжий так не считал.
— За доставку заплачено крови больше, чем в тех бутылках пива. И нам хотелось бы знать, во имя чего…
— Какая вам разница? — резко оборвал Тург. — Может, это необычайно вкусное, но самое обыкновенное пиво, и его холодным в пекле пустыни подадут аравийскому шейху. А быть может, в нём действительно сокрыта волшебная сила, способная сделать из простого воина витязя, а из витязя бога, и благодаря этому альмагардские отряды в мрачном Донровском ущелье одержат победу над ордами чернильников. Зачем вам знать? Вы наёмники, не более…
— Всё же согласитесь, есть некоторое различие: рискуешь ли ты жизнью во имя коммерческой тайны или же спасая человечество?
— Это различие иллюзорно.
— Наши товарищи погибли… — начал Жирмята, но его вновь перебили.
— Им тем более всё равно. Они мертвы, — Тург улыбнулся. — Губит людей не пиво.
— Ну да, вода губит, минеральная, — разозлился Жирмята, восприняв бородатую шутку как циничную усмешку.
— Каждый получил своё… Вы стремились домой, вы заработали на дорогу. Кто готов был умереть за деньги, тот умер. Кто готов был пожертвовать собой, ют пожертвовал. Иной хотел искупить грехи и сполна искупил их. А кто собирался сбежать, тот сбежал…
Рыжий вот-вот готов был броситься на Турга с кулаками, невзирая на десяток головорезов из свиты. Ананиматель теперь вовсе и не спешил закончить разговор, словно его забавляло происходящее. К пьесе вдруг добавился ещё один акт, где сам режиссёр смог сыграть финальную сцену и тянуть до тех пор, пока неопустится занавес.
Волошеку стало противно.
— Пошли отсюда, — он дёрнул Рыжего за куртку. Тот поддался, не вполне сознавая, куда и зачем его тащит товарищ. А когда они миновали ворота, Волошек неожиданно заметил:
