– Разумно, – заметил Режек.
– Убери свой меч от его шеи, ублюдок, – прошипел Бремен.
Режек улыбнулся, отвел клинок, неуловимым движением спрятал его в ножны и отступил от посла. Курт Бремен поспешно шагнул вперед, становясь между Каспаром и Режеком, заслоняя собой посла. Затем рыцарь потянулся к пистолету Каспара и осторожно опустил кремень.
Услышав щелчок, Чекатило повернулся и улыбнулся Каспару:
– Теперь, когда необходимая демонстрация храбрости состоялась, может, мы все-таки поговорим, а?
Каспар подошел к длинному серванту и осторожно, бережно, словно хрупкую посуду, опустил пистолет, чувствуя, как напряжение медленно покидает его тело. Сердце гремело, едва не раскалывая грудь толчками, и он возблагодарил Сигмара, что не стал тем, кого ненавидел больше всего на свете: хладнокровным убийцей.
– Почему ты здесь, Чекатило?
– По той же причине, по которой ты хотел убить меня сегодня, – ответил Чекатило, усаживаясь в одно из больших кожаных кресел в приемной.
Грязнуля, которого привели бандиты, всхлипнул, когда великан-кислевит прошел мимо него, и сжался в комочек.
Чекатило подергал висящие кончики своих усов и продолжил:
– Кто-то напал на меня, и теперь я хочу ответить им тем же.
– А при чем тут я? – спросил Каспар.
– А при том, что я думаю, что тот, кто пытался пришить меня, и тот, кто стрелял в тебя на Урском проспекте и убил одного из твоих рыцарей, – одно и то же лицо. В Кислеве происходит нечто, о чем ничего не знаешь не только ты, но даже я. Возможно, мы могли бы помочь друг другу:
– Почему ты думаешь, что я стану в чем-то помогать тебе? – рассмеялся Каспар. – Мне противны ты и твоя порода.
– Это неважно, имперец. – Чекатило небрежно махнул рукой.
– Неужто?
– Нет, важно то, что у нас с тобой общий враг. Как я сказал, те, кто пытались убить тебя, пытались убить и меня. Старики Кислева говорят «Враг моего врага – мой друг».
– Я никогда не стану твоим другом, Чекатило.
– Я это знаю, но мы ведь можем какое-то время не быть врагами, а?
Каспар взвесил слова Чекатило, борясь со своей неприязнью к этому жирному мошеннику и не давая ей затмить здравые рассуждения. Если то, что говорит Чекатило, правда, тогда он лишь поставит под угрозу себя и других, отвергнув предложенное сотрудничество. А после тех ужасов, что случились с Софьей и вот теперь – с Павлом, он не желал рисковать снова. Посол осторожно кивнул и спросил:
– А чего будет стоить мне эта помощь?
– Ничего, – ответил Чекатило. – Ты помогаешь мне, я – тебе.
