И тут я узнал его: Абадонна. Принц, пришедший сюда из Внешних Миров. Именно он построил здесь когда-то Огненное Сердце, а затем уснул в нём на тысячелетия. Века умеют хоронить одинокие здания, даже если те строятся Внешними. И когда сюда пришли первые люди – они увидели лишь холм, поглотивший Огненное Сердце. И построили на вершине холма, прямо на крыше Замка Мрака, новый замок – Бэттлгантлет Кэстл. И замки срослись воедино, и так родился я – Замок.
А сейчас мой первосоздатель сражался с прямым потомком создателей Второго Яруса. И что самое странное – я видел, что он не желает убивать своего рослого противника, не применяет магии, но самое главное – Абадонна хотел умереть! Он сражался и только и ждал, как бы подставиться под удар, но сделать это правдоподобно, не оскорбив этим Воина Света.
Меч рослого рванулся вперёд…
Энглион де Батарди:
Вообще-то нас учили никогда этого не делать: меч – не шпага, и прямой выпад сделает вас на несколько секунд абсолютно беззащитным. Но интуиция подсказала мне: сейчас. Зеркальноглазый качнул мечами, разводя их, чтобы ударить меня сразу с двух сторон. Логично, чёрт побери! С двух сторон сразу не уклонишься и не отобьёшься, а падать и перекатываться на узеньком мостике – сущее самоубийство! Оставалось рискнуть. Сейчас. Сейчас…
Мой клинок молнией рванулся вперёд. Конечно, я понимаю, что незащищённость моего врага – сущий мираж! Под камзолом у него как минимум стальной панцирь. Или заклинание защитное. Ибо если уж Ингвальд, младший брат мой, защиту вокруг себя держать может, то что ж говорить о таком могучем колдуне, как Принц Мрака. Эх, скользнёт сейчас мой меч в сторону…
Что это?! Клинок ворвался в грудь врагу, как раскалённый нож в масло! Вошёл на половину длины! И тут же волна сияния рванулась от рукояти в грудь Абадонне, и сияющая сталь мгновенно обратилась в прах.
Теперь я безоружен!
Но Принц Мрака покачнулся, его руки разжались, и оба тусклых клинка с глухим стуком воткнулись в тёмное дерево моста. Шаг, другой – и безжизненное тело полетело в бездонный ров, забывший, когда в нём была вода.
Глухой стук разбившегося тела. Я невольно усмехаюсь – «бездонный», ну надо же, на романтические фразы потянуло!.. Просто жутко глубокий…
Кевин, даром что священник, приладил ручную лебёдку и спускается уже вниз, чтобы поднять тело. Оно и верно, враг или не враг – а бросать на растерзание воронам негоже, погребение надобно… А то – как с теми последними гоблинами там, у деревни…
