— Мистер Мильонни? — улыбаясь спросила она. — Пожалуйста, проходите. — Отступив назад, Виктория позволила гостю войти и протянула руку. — Я… меня зовут…
— Тори, — произнес он странным хриплым голосом, от которого по ее спине побежали мурашки. Она так и застыла с протянутой рукой, а он не делал никакого поползновения пожать ее.
Наконец она опустила руку. Тори? Он назвал ее Тори? Ее брови удивленно приподнялись. Только несколько самых близких людей, Джаред и тетя Фиона, звали ее так. Иногда подобное позволял себе ее адвокат Роберт Радерфорд, и, пожалуй, это все. Поэтому, глядя на частного детектива, она внятно произнесла:
— Меня зовут Виктория.
— Черт бы меня побрал, не может быть, — продолжал он, не обращая внимания на ее слова.
Она не понимала, что происходит, но, разумеется, подобная фамильярность с его стороны была неуместной. Тем не менее этот человек необходим ей, если у нее есть хоть какой-то шанс найти Джареда, напомнила она себе. Она вспомнила годы обучения этикету и, словно очнувшись, произнесла:
— О Господи, что можно подумать о хозяйке, которая заставляет гостя стоять на пороге? Пожалуйста, проходите.
Он шагнул вперед и наклонился, словно хотел что-то поднять с пола. Сильная линия его загорелой шеи блеснула в лучах солнца. Яркие блики заиграли на черных как смоль волосах, собранных в гладкий хвост… Но тут он выпрямился и снова ушел в тень. Только протянутая ей загорелая рука с длинными пальцами осталась в ярком пятне солнечного света. И когда Виктория ответила на его рукопожатие, он шагнул вперед, и она смогла наконец разглядеть его лицо.
И задохнулась, чувствуя, как тоскливо засосало под ложечкой. Она смотрела в угольно-черные глаза мужчины, которого никак не рассчитывала встретить снова. Никогда. Она неуверенно высвободила руку из теплой, сильной ладони.
— Рокет?
И как только она произнесла его имя — единственное, известное ей, — она вдруг сразу представила все те последствия, которые влечет за собой его неожиданный визит. И ее спокойствие испарилось… «О Господи, о Господи, что-что, но только не это!» Она должна выпроводить его отсюда. Она должна избавиться от него, прежде чем…
Он прикрыл за собой дверь, и теперь она наконец могла разглядеть его. Широкие плечи, загорелая смуглая кожа и сверкающие белизной зубы… Она едва начала эту торопливую инвентаризацию, как он быстро и решительно сгреб ее в объятия и закружил так, что ее стильные лодочки от Феррогамо взмыли вверх. Опустив ее на пол, он положил руки ей на плечи и заглянул в лицо.
