Лицо Крейтона прояснилось.
— Именно.
— А у меня свои, — закончила она вызывающе.
— Верно, — улыбнулся он. — Доколе ты будешь поступать осмотрительно, я постараюсь смотреть на некоторые вещи сквозь пальцы.
Гэррэт заколебался:
— Но совсем другое дело, когда это касается детей.
Дети! Боже праведный, вот оно, наконец! Что сказать ему? Солгать? Но потом, когда он узнает правду, всё станет во сто крат тяжелее! А правду Гэррэт узнает обязательно.
— Детей? — с трудом она повторила роковое слово.
— Да. — Голубые глаза Крейтона подёрнулись дымкой. — Если у тебя будут дети, пусть они будут от меня. Ублюдки мне не нужны.
Элизабет могла бы сказать, что тревожиться ему не о чём… но смолчала, с трудом скрывая страх. Крейтон лукаво улыбнулся:
— Моя мать говорит, что не сможет умереть спокойно, пока я не произведу на свет наследника.
Именно этого она и боялась! Элизабет сменила тему на менее опасную:
— Ваша мать жива?
Она никак не могла представить себе Крейтона рядом с матерью. Или в кругу домашних.
— Слава создателю, да! Она тебе понравится. Очень славная. Она живёт в Чествике с моими сёстрами.
Мать и сестры, подумала Элизабет. Знают ли они о его бастардах?
Крейтон откинулся на подушки, явно сочтя разговор законченным.
— Если не случится ничего неожиданного, мы будем в гостинице вовремя — и сегодня вечером будем спать в настоящей постели.
Элизабет сжалась. Гостиница и настоящая постель?
Неужели Крейтон мог… ожидать от неё исполнения супружеских обязанностей? Он ведь ясно сказал, что теперь Элизабет его жена, и он своего не упустит. Едва они останутся одни, Крейтон овладеет ею… и Элизабет не в силах будет ему помешать. Так ловушка еретического брака захлопнется окончательно, и её душа будет обречена на вечные муки.
Гэррэт вышел из дверей гостиницы и заглянул в карету. Бесс сидела в ожидании, напряжённая и прямая, как пика, её руки покоились на коленях. Гэррэт наклонил голову и криво улыбнулся.
— Ну, Бесс, есть две новости — хорошая и плохая. С какой начать?
— Сперва я хотела бы выбраться из кареты. — Она устремила на него пронизывающий взор. — Позвольте же мне наконец выйти, виконт.
Гэррэт повиновался и отошёл в сторону, ожидая, когда супруга сойдёт с подножки. Выбравшись из кареты, Элизабет одёрнула мятые юбки и с вызовом взглянула на Гэррэта.
— Какую же плохую новость вы хотите мне сообщить?
Гэррэт почти не удивился, что она попросила прежде назвать плохую новость. Он глубоко вздохнул:
— В гостинице полно французских солдат. Они спят после попойки.
