– Что он говорит! Да как он смеет! Он оскорбляет короля! Возмущенные советники кинулись к Колумбу. Майордом дон
Жуан ди Минезиш обнажил меч и занес его над головой адмирала.
– Молчать! – крикнул король. – Меч в ножны, сеньор майордом! Продолжайте, сеньор адмирал, только прошу вас: говорите тише – у меня отличный слух.
Эта королевская реплика на миг отрезвила Колумба, но затем его снова понесло на опасные рифы и мели.
– Ваше величество, – произнес он хриплым шепотом, – каюсь, я погорячился. Однако не моя вина в том, что земли, о которых я говорил, не достались португальской короне. Отныне ими владеют короли Кастилии. Господь их сторицей вознаградил за ту помощь, которую они оказали бедному изгнаннику.
– Вы кончили, сеньор адмирал? – тихо спросил король.
– Нет, ваше величество, я желал бы еще сказать, что по причинам, здесь, должно быть, известным, меня и моих спутников пытался силой задержать недостойный ваш слуга, губернатор острова Санта-Мария Жуан да Каштаньейра. Тем самым было нанесено жестокое оскорбление кастильской державе, ибо в воды Азорских островов я вступил, будучи адмиралом их высочеств королевы Изабеллы и короля Фердинанда.
Король встал, давая таким образом понять, что аудиенция закончена.
– Сеньор адмирал, – сказал он, – время сейчас уже позднее, а вы, верно, утомлены долгим путешествием. Завтра поутру мы продолжим нашу беседу. Говорят, вы привезли из новооткрытых земель разные диковинки и людей странного обличья. С удовольствием ознакомлюсь со всем этим при нашей следующей встрече. Два слова о губернаторе Каштаньейре: я полагаю, что он не только недостойный, но и нерадивый правитель. Что поделаешь, паршивые овцы водились и в стадах библейских патриархов… Доброй ночи, сеньор адмирал, мой оруженосец проводит вас в ваши покои.
Король подал знак дону Дуарте, и тот с поклоном отворил дверь адмиралу.
Все придворные знали: любое неосторожное слово может привести короля в лютую ярость. Поэтому участники этой «малой аудиенции» буквально оцепенели, когда на дерзкие речи адмирала его величество ответил столь ласковым напутствием.
Но не успела закрыться за гостем дверь, как лик короля сразу же изменился. Глаза его метали молнии, губы побелели. Как свист бича, звучал теперь его голос.
– Сеньоры, – сказал он, – этот человек родился под счастливой звездой: я подарил ему жизнь, я выпустил его отсюда живым. Да, он жив, он цел и невредим, хотя, видит бог, никто и никогда не наносил мне большего оскорбления, чем этот безродный проходимец.
