– Матушка, мне надо завтра рано вставать к заутрене; а вы долго изволите почивать: чтоб не потревожить вас.
– Нет, нет, нет! Я сама рано встану! – И уложив Мавру Ивановну подле себя, проговорит с ней целую ночь и уснет перед заутреней.
Мавра Ивановна и слышит колокол, да встать не смеет, чтоб не потревожить сладкого сна Саломеи Петровны.
Все это так тяжко Мавре Ивановне; да что будешь делать: за оказываемые ей ласки нечем платить, кроме повиновения. Иногда Мавра Ивановна утомится, сходит к празднику к обедне, рада бы соснуть; да Саломея Петровна карету прислала, просит к себе пожаловать, и поезжай! Совестно: как можно, чтоб даром карета прокатилась!
На другой же день Василиса Савишна успела побывать у обеих сторон.
– Ну, что, сударыня, Софья Васильевна, как вам понравились?
– Бог знает, милая, как тебе и сказать. Только уж во всяком случае это не жених Саломее. Катеньке – дело другое.
– Не понимаю, а кажется кавалер на редкость.
– Да не для Саломеи; ей избави бог и сказать об этом; она скорее умрет.
– Вот, сударыня, Софья Васильевна, и затруднение! Сами вы говорили, что старшую наперед отдадите, я так и дело вела; о Катерине Петровне и слова не было. Уж знать бы, так Саломею Петровну и не показывать на первый раз. Катерина Петровна красавица, нечего сказать, да очень молода и не кидается в глаза.
– Ты, Василиса Савишна, перерви как-нибудь дело.
– Право, сударыня, я уж и отчаиваюсь, уж знаю вперед, что такой человек, как Федор Петрович, прельстился Саломеей Петровной; и как заберет в голову, так не скоро выбьешь.
– Гм! – грустно произнесла Софья Васильевна, – правда твоя, – при Саломее Кати не заметишь. Я же ее по сю пору ребенком держу.
– Вот то-то и есть! Поеду, узнаю, что и как.
– Поезжай, да тотчас же приезжай сказать мне.
– Не буду медлить. На всякий случай придумаю какую-нибудь штучку, чтоб отклонить его от Саломеи Петровны.
– Зови его сегодня на вечер к нам; я Саломею куда-нибудь отправлю.
– Уж, конечно, матушка: нет солнца, и месяц светел. Прощайте покуда, сударыня.. >/
Федор Петрович мечтал, расхаживая по комнате, когда Василиса Савишна явилась к нему.
– Здравствуйте, батюшка, Федор Петрович! По лицу вижу, что вы веселы и радостны. Как изволили ночевать, не было ли чето в думке, не приснился ли кто-нибудь? Довольны ли, сударь, знакомством?
– Очень-с! Не прикажете ли чайку?
– Не лишнее. Ну-с, как же вы провели время?
– Очень, очень хорошо-с, прекрасные люди! Уж видно, что знатные.
