Петр Кузьмич поминутно повторял: «Будьте с нами, почтеннейший, без церемоний, как свой», а Аграфена Ивановна поминутно повторяла: «Не прикажете ли еще вареньица?», а Дашенька влюбилась в мундир и повторяла, что нет лучше и благороднее армейского мундира. Когда же Федор Петрович при сдаче подавал ей каждую карту в руки, она принимала ее с приличной этой учтивости сладостной ужимкой.
Угостив ужином, Петр Кузьмич сам проводил московского гостя на новоселье.
Федору Петровичу не спалось отприятного чувства, которым он упился.
На другой день Петр Кузьмич явился к нему пожелать доброго утра и напомнить, чтоб он не издерживался на трактирный обед.
– Обедайте у меня; по возвращении от должности я забегу к вам. А если вам скучно покажется, так милости прошу к жене, она дома; будьте с нами без церемоний, как свой.
Федор Петрович поблагодарил; но к Аграфене Ивановне не пошел. Не зная, что делать, он зевал в ожидании обеденного времени.
Вдруг к двери какой-то усач в военном сюртуке, без эполет.
– Мое почтение-с, честь имею рекомендоваться: майор Куриков; кажется, не ошибаюсь: Федор Петрович?
– Точно так-с, – сказал Федор Петрович, смутясь, – прошу извинения, что я в халате.
– Ничего-с, – сказал майор, – сделайте одолжение, не беспокойтесь, что за церемонии между военными. Мы с вами свой брат; я потому-то и адресовался.
– Прошу покорно-с, я сейчас…
– Нет, нет, сделайте одолжение, ведь я сам к вам пришел попросту.
– Не прикажете ли трубочку?
– Вот это так; почему же; да впрочем, не закусивши, я как-то не привык; натощак как-то горечь на языке очень чувствительна.
– Да вот сейчас придет денщик.
– Э, к чему большую закуску, рюмку водки да так чего-нибудь… Вы давно, изволите находиться в службе?
– Давно-с, – отвечал Федор Петрович и начал читать наизусть свой послужной список.
– Довольно послужили; по времени вам бы надо быть уж пo крайней мере майором. Ей-богу, как приятно, как встретишься с своим братом военным! Я ведь здесь, надо вам сказать, пенсию получаю. На днях получать, а у меня вышли деньги; я и обращаюсь к одному знакомому, к чиновнику, в казенной палате служит: думаю, ведь все-таки человек же и еще с достатком, верно, таких пустяков не откажет: всего-то красненькую… Что ж вы думаете?
С этим словом майор хлопнул рукою по столу.
– Дал или нет?
– Уж конечно-с, как же отказать, – сказал Федор Петрович.
– Нет-с! А вам ведь, чаю, известно, каково честному и благородному человеку слышать отказ в десяти рублях, а? согласитесь сами.
