– Пусть говорят.
– Помилуй! я знаю, что почти все мои знакомые готовят уже наряды.
– Пусть готовят.
– Это страм! У Саломеи есть надежды на князя…
– Не договаривай! пустяки!
– Отчего пустяки?
– Ну, что говорить, когда ты сама это знаешь.
– Боже мой! что ж мы будем делать!
– Ничего; не дадим бала, и кончено.
– Как это можно!
– Не звать – и кончено!
– Как это можно! Многие приедут и незваные.
– Запереть ворота!
– Помилуй! тебе кажется все это забава.
– Нисколько. Кто приедет – отказать.
– Без причины!
– Сказать, что кто-нибудь болен.
– Я этого на себя не возьму, ни на себя, ни на Саломею! Я не хочу накликать болезни.
– Сказать, что я болен; я, пожалуй, залягу в постель и пошлю за доктором.
– Нет! я не в силах этого перенести! я продам все свои брильянты и жемчуга и непременно дам бал.
– Неси последнее со двора! – вскричал Петр Григорьевич с досадой, – и пойдем по миру!… Говорю тебе коротко и ясно, что если я не употреблю всех последних средств на уплату долга в Опекунский совет [15], то – мы нищие! Три года неурожай, вместо тридцати тысяч доходу именье съело меня, а все-таки одна на него надежда поправить свои обстоятельства. Теперь рассуждай как хочешь, что лучше: сберечь ли имение, или докапать его.
– Но неужели нет никаких средств на эту зиму? Я тебе ручаюсь, у Саломеи непременно будет жених, прекрасный человек, с состоянием…
– Я тебе говорю, выбирай: прожить последние средства и долететь на крыльях до нищеты или сложить крылья и сидеть у моря да ждать погоды.
– Я тебе говорю, что Саломея будет замужем, – сказала решительно Софья Васильевна, – по крайней мере я буду знать, что она пристроена.
– Хм! а если так не случится, тогда что будет? У нас не одна Саломея; надо подумать и об Катеньке. Для одной всё, а для другой ничего?
– Катеньке? ах, более мой, да я ей найду тотчас жениха, – сказала Софья Васильевна, обрадовавшись этой мысли. – За ней дело не станет. Разумеется, такой партии она не может сделать, как Саломея; но лишь бы человек с состоянием, который мог бы и нас поддержать.
– О-хо-хо! на Катю у меня больше надежды; но все-таки званого бала у нас не будет.
– Ну, хорошо, я сделаю маленький вечер.
Петр Григорьевич согласился. Но когда Софья Васильевна объявила Саломее, что в ее именины будет маленький вечер, а не grand bal par? [16]…
– Ah! comme c'est mesquin! [17] Какое мещанство! – вскричала она.
– C'est pour varier, ma ch?re [18], для разнообразия; ведь это тот же бал, по без особенных требований.
