В центре комнаты был расстелен великолепный круглый ковер. Аманда усадила на него Томми. Мальчик сидел и, причмокивая, жевал кольцо для прорезывающихся зубов, которое Аманда достала из сумки.
Некоторое время она просто стояла и смотрела на сына. Сегодня утром он проснулся совершенно здоровым – ни разу не чихнул и не кашлянул, его щечки не пылали лихорадочным румянцем, а были здорового персикового оттенка.
Пока все идет хорошо, думала Аманда, усевшись на краешек кровати, на которой ей предстояло спать в течение целого месяца.
Как удобно, подумала она, утопая в роскошном матраце. Ее внимание привлекла небольшая фотография в позолоченной рамке, стоявшая на прикроватной тумбочке. Аманда взяла фотографию в руки и ахнула от изумления.
Это была фотография ее матери. Аманда прижала фотографию к груди, потом стала всматриваться в красивое лицо матери. На снимке ее мать была очень молодой. Интересно, всегда ли фотография стояла на этой тумбочке?
Нет, этого не могло быть. Уильям и мать Аманды провели вместе не так уж много времени двадцать девять лет назад. После нее у Уильяма было много других женщин. У него просто сохранилась эта фотография, и он дал указания кому-нибудь, скорее всего Кларе, поставить эту фотографию в комнату Аманды.
Томми начал капризничать, пора было укладывать его спать.
– Давай посмотрим твою комнату, радость моя, – проворковала Аманда.
Она еще раз взглянула на фотографию матери, поставила снимок на место и направилась к следующей двери.
От изумления она ахнула. Детская Томми оказалась воплощением ее мечты. Но у нее никогда не было денег для всех этих безделушек и вещиц, которые радуют глаз и волнуют воображение, – таких, как эти настенные панно с крошечными танцующими длиннохвостыми обезьянками, светло-желтые полочки с моделями старинных голубых автомобилей и поездов. На полу у стены находилось не менее сотни мягких игрушек, маленьких и огромных, все они были абсолютно новыми и восхитительными. Под окном на детском столике стояла игрушечная железная дорога.
Стены были выкрашены в спокойный светло-голубой цвет, а над кроваткой Томми белыми печатными буквами было выведено его имя. Кроватка была чудесной – деревянная колыбелька с твердым матрацем и красивыми простынками. Имелись пеленальный столик со всеми необходимыми принадлежностями, контейнер для памперсов, небольшой бельевой шкафчик и отдельный платяной шкаф.
Как ни удивительно, но человек, никогда не проявивший интереса к своему внуку, сделал все, чтобы у Томми была детская, о которой можно только мечтать, то только усилило ее смятение, и у Аманды возникло необъяснимое и неприятное предчувствие. Что же все-таки задумал Уильям?
