Обойдя группу мальчишек, которые, весело смеясь, играли в хлопки, Бека остановилась перед своим шкафчиком. Его дверца была приоткрыта.
– Я точно помню, что запирала ее, – подумала девушка.
Она открыла дверцу и застыла от изумления.
Бека повернулась к своей соседке, Кари Тейлор, которая в этот момент открывала свой шкафчик.
– Бека, что случилось?
– Посмотри сама, – сказала Бека.
– О! Какой кошмар! – воскликнула Кари, заглядывая в шкаф, через плечо Беки. – Кто-то тут все испортил!
– Все! – с горечью подтвердила Бека.
Ее учебники, всегда аккуратно сложенные стопками на верхней полке, были грудой свалены на дне шкафа. Тетради измяты, многие страницы вырваны. Шерстяной шарф, который она хранила в этом шкафу, клубком валялся под ворохом испорченной бумаги. Повсюду валялись карточки из картотеки ее исследовательской работы.
– Как грубо! – воскликнула Кари. – Кто мог такое натворить?
Она положила руку на дрожащее плечо Беки.
– Тебе нужно все рассказать классному руководителю!
– Да, я знаю, – ответила Бека.
Ее охватил внезапный приступ тошноты. Она заставила себя не смотреть на весь этот разгром.
– Кто мог это сделать? – повторила Кари. Вокруг уже толпились ребята.
– Я знаю, кто это сделал! – подумала Бека.
Сомнений быть не могло. Хани.
«Как это глупо, по-детски. Я задела ее чувства, а она, в отместку, испортила все мои вещи».
– А-а-а! – отчаянно закричала Бека и бросилась прочь.
– Бека, ты куда? – окликнула ее Кари.
– В туалет! – на бегу ответила Бека.
Она растолкала ватагу малышей, по какой-то причине одетых сегодня в парадную форму, и понеслась вниз по коридору. Звуки голосов эхом отзывались в ее ушах.
Скорее.
Женский туалет был в самом конце коридора.
Бека тяжело дышала.
Бледно-серый свет зимнего дня проникал внутрь туалетной комнаты сквозь высокое замерзшее окно.
У умывальника стояла Хани в своей длинной куртке.
– Ох! – вскрикнула Бека.
Хани обернулась, удивленно взглянула на нее.
– Привет. – Хани спокойно закрыла кран и взяла бумажное полотенце.
– Хани! – заорала Бека. Она чувствовала, что теряет над собой контроль, но не могла больше сдерживаться. Она слишком долго сдерживалась. – Как ты могла!
От удивления Хани широко открыла глаза. Она перестала вытирать руки.
– Что?
– Как ты могла?
– Что, Бека, о чем ты?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, лгунья!
Хани смяла бумажное полотенце и уронила его на пол.
– Бека, ты очень громко кричишь. – Вместо удивленного выражения на ее лице появилось озабоченное: – С тобой все в порядке?
