– Думаю, на этот раз мой визит продлится недолго. – Я старалась говорить уверенным тоном. – Они, вероятно, просто забыли что-то сообщить мне.
Элеонор бросила на меня презрительный взгляд, который я вполне заслужила.
– А эти странные сны, они все еще тревожат вас? Вы говорили, что видите их порой в состоянии бодрствования.
– Я не видела их уже больше недели. – Я пожала плечами. – Возможно, все это чистая случайность, совпадение.
Внезапно я вспомнила то, что хотела узнать у нее сегодня утром.
– Я просила вас проверить состояние криосистем. Вы это сделали?
Элеонор растерянно заморгала: она была не готова к столь резкой смене темы разговора, но вскоре пришла в себя.
– Они были в полном порядке.
– В полном порядке?
– Они полностью соответствовали своему назначению. Инвиди использовали местные материалы, и, кстати, наши эксперты подтверждают это. Насколько мы можем судить, установки были запрограммированы на пятьдесят один год, этого времени должно было хватить, чтобы добраться до Альфы Центавра.
– А каковы показания таймера?
– Если вы хотите спросить меня, сколько времени члены экипажа находились в криостазе, то на это я могу ответить совершенно определенно: почти все время, на которое были рассчитаны системы.
– То есть пятьдесят лет?
Элеонор кивнула. А где же остальные сорок пять лет?
– Я понимаю, что концы с концами не сходятся. Но наши считывающие устройства вполне могли ошибиться. Или таймеры, установленные в капсулах, могли сбросить все данные по истечении пятидесяти лет и начать отсчет времени заново.
Я сжала кулаки от досады. Опять тупик. У меня было дурное предчувствие, что все наши усилия раскрыть тайну «Калипсо» окажутся безрезультатными. А тем временем на станции будет продолжаться обычная жизнь, и трое оставшихся в живых членов экипажа постепенно найдут в ней свое место. Вскоре мы напрочь забудем, что их появление на Иокасте окутано тайной, что с ними мы связывали надежды на перемены к лучшему, и уйдем с головой в будничную суету. И только я мысленно вновь и вновь буду возвращаться к загадке этого проклятого корабля.
День первый, 5:30 пополудни
Шаттл уносил меня все дальше и дальше от Иокасты. Передо мной открывался впечатляющий вид: яркая россыпь далеких звезд и две похожие на драгоценные камни планеты системы Абеляра. Цветные прозрачные полосы указывали месторасположение еще двух планет, которые торы, прежде чем уйти отсюда, превратили в облако пара.
Такой же вид открывается и с Иокасты. Раньше он обычно оживлялся пролетающими мимо кораблями, некоторые из них, проходившие достаточно близко от станции, можно было хорошо рассмотреть, другие походили на далекие кометы, слишком маленькие, чтобы установить их регистрационный номер или другие особенности. Теперь движение замерло. Планета, вокруг которой обращается Иокаста, похожа на бледный призрак, превращенный торами в бесплодную радиоактивную пустыню.
