Я сразу же открыла глаза и увидела, что Квотермейн ставит на стол поднос с двумя чашками и тарелкой с едой. Сегодня он был в сером штатском костюме и напоминал карикатуру на благородного академика.
– Как вам нравится здесь, в Пузыре? – спросил он, ставя чашки и тарелку с подноса на стол.
– Прекрасно. А как поживает Барик?
– Он все еще здесь.
Это была старая шутка, уже набившая оскомину. Даже Квотермейн не знал, почему инвиди все еще оставался на станции, учитывая то, что уровень технической оснащенности его корабля позволял ему в любой момент покинуть Иокасту, и никакие сэрасы не смогли бы помешать ему.
На тарелке лежали два гарокианских коржика, облитых липким на вид сиропом, приготовленных в одной из пекарен Холма.
– Что это? – спросила я.
– Вы этого еще не пробовали.
Я в этом не сомневалась.
– Они свежие.
– Откуда вы знаете?
– Что они свежие?
– Нет. Что я их никогда не пробовала.
Я надкусила один из коржиков.
– Вы ужасно выглядите. У вас изможденный вид.
– Большое спасибо, – промолвила я с полным ртом. – Вы сами выглядите несколько утомленным.
– Пришлось пережить несколько беспокойных ночей. Я так и не нашел времени, чтобы хорошенько выспаться.
– Все дело в фестивале?
– Гм…
Несмотря на свой не слишком аппетитный вид, коржики оказались вкусными. Пекарня заслужила свою широкую популярность. Гарокианцы были беженцами – среди многих других, явившихся к нам из Центрального сектора, – и на станции раздавались голоса, возражавшие против того, чтобы мы на Иокасте предоставили им убежище.
– А теперь расскажите мне об этом таинственном корабле, – попросил Брин, наклонившись вперед. – Это правда, что он явился сюда с Альфы Центавра?
Я застонала сквозь набитый рот.
– Да, с Флоридой надо что-то решать, – произнесла я, прожевав пищу.
– Что вы сказали? – не понял Брин.
– Мы нашли сильно поврежденный корабль, члены экипажа которого находились в криостазе, – продолжала я, не обращая внимания на его вопрос. – Похоже, судно подорвалось на джамп-мине. Это очень странно, тем более что… – я тоже наклонилась вперед и, оглядевшись вокруг, понизила голос, зная, что Брин обожает мелодрамы, – …это люди.
Его реакция была такой, как я и ожидала. Он отодвинул чашку в сторону и сел на самый краешек стула.
– И откуда они?
Я стряхнула со стола несколько фиолетовых крошек.
– Вы не поверите, если я скажу.
– А вы проведите эксперимент или я заставлю вас выпить еще одну чашку этого отвратительного кофе.
– Они с Земли.
Он озадаченно покачал головой.
