– И все они подъемные, с замком вверху?
– Именно.
– Значит, если посветить фонариком снаружи, можно увидеть, заперто окно или нет?
– Может, и можно, – Марино в очередной раз смерил меня неприязненным взглядом, – но придется на что-нибудь влезть. С земли ничего не видать.
– Вы говорили, там есть скамейка.
– Вся фишка в том, что на газоне настоящее болото. Если бы преступник тащил скамейку к окну, на земле остались бы следы. И на скамейке остались бы, когда бы он на нее взгромоздился. Мои люди проверяли – под другими окнами вмятин нет. Непохоже, чтобы убийца вообще к ним подходил. Все указывает на то, что он пошел прямехонько к окну ванной.
– А если окно было открыто настежь?
– Тогда эта леди уж наверняка бы заметила непорядок.
Может, заметила бы. А может, и нет. Теперь легко рассуждать. Люди, как правило, не обращают внимания на такие мелочи, особенно если почти не заходят в комнату.
На столике напротив окна спальни валялись в беспорядке несколько медицинских журналов, учебное пособие по хирургии и медицинский словарь: убитая женщина была, как и я, врачом. Также там имелись две дискеты, помеченные карандашом как "I" и "II". Миссис Петерсен, наверное, работала с ними в колледже – в доме я не заметила компьютера.
На плетеном стуле обнаружилась одежда – аккуратно сложенные белые штаны, блузка в красно-белую полоску и лифчик. Миссис Петерсен явно проходила в этом весь день. Наверное, вечером у нее просто не было сил убрать одежду в шкаф – я тоже оставляла вещи на стуле, когда сильно уставала.
И просторный гардероб, и ванная были в полном порядке. Ясно, что преступника интересовала только женщина.
Парень из отдела идентификации обследовал комод, Марино с умным видом наблюдал.
– Что еще известно о ее муже? – спросила я.
– Он учится в аспирантуре в Шарлоттсвилле, там и живет, домой приезжает в пятницу вечером, уезжает в воскресенье вечером.
– И что он изучает?
– Литературу. – Марино умел смотреть сквозь человека и сейчас совершенствовал свое искусство на мне. – Получит докторскую степень.
– В чем?
– Да в литературе же!
– В каком разделе литературы?
Марино наконец соизволил меня заметить.
– В американской литературе, – произнес он, теряя терпение. – Так по крайней мере этот тип говорит. Но, по-моему, его особенно интересуют пьесы. Вроде как он даже занят в спектакле – поминал какого-то Шекспира, а пьеса называется "Гамлет" или что-то в этом роде. Парень вообще-то довольно много играл, даже снимался в фильмах и в рекламе.
