Близкая к Елизавете Кэт Эшли могла позволить себе рассказать королеве о сплетнях, порочащих ее, и предупредить Елизавету о возможных последствиях ее неосмотрительного поведения. Елизавета назвала эти сплетни абсурдными. Она уверяла Кэт Эшли, что у нее никогда не было никаких сексуальных отношений с Робертом Дадли. Как это могло прийти кому-то в голову, что такое возможно, когда она постоянно, день и ночь, окружена своими фрейлинами. И тут же, словно возмутившись, что присутствие фрейлин ограничивает ее свободу, Елизавета добавила: «Если бы она когда-либо захотела, и находила бы удовольствие в подобном безнравственном поведении – от чего Бог ее упас, – она не знает никого, кто мог бы ей воспрепятствовать». Довольно противоречивое заявление. Вопреки вызывающим словам Елизаветы, она отнюдь не была свободна в осуществлении своих сексуальных желаний. Королева, даже и правящая королева, вовсе не была в равном положении с королем-мужчиной. В обществе существовала двойная мораль: то, что прощалось королю-мужчине, то категорически запрещалось королеве-женщине. Король мог беспрепятственно пробираться по ночам в спальни придворных фрейлин, мог во время охоты посещать хорошеньких жен и дочерей помещиков и крестьян. Королева же не только была под постоянным наблюдением своих фрейлин и служанок, но, если бы она завела любовника, то рисковала бы забеременеть.
Королеве-протестантке приходилось быть особенно осторожной. Католики только и ждали случая, чтобы получить подтверждение об аморальности женщины-протестантки. Елизавета, как дочь Анны Болейн, осужденной в свое время за неверность мужу, была в особо опасном положении. Если бы ее уличили в разврате, в любовной связи с Робертом Дадли, это нанесло бы страшный удар протестантству в Англии, да и во всем христианском мире.
Ситуация грозила оказаться критической. Это очень волновало государственного секретаря и главного советника Елизаветы Уильяма Сесила. Дело было не только в том, что Сесил сплошь и рядом не мог согласовать важные государственные действия с королевой, ибо она оказывалась на природе, верхом с Робертом Дадли или на охоте. Сесил чувствовал, что теряет свое влияние на Елизавету, что Дадли настраивает королеву против него.
Наблюдая, как поведение Елизаветы становится все более безрассудным, Сесил понимал, какой опасностью это грозит Англии и его собственному положению. Сессил пошел так далеко, что заговорил на эту тему с испанским послом де'Куадро в надежде, что тот использует свое влияние на Елизавету и как-то образумит ее. Сесил объяснял Куадре, что Роберт Дадли представляет собой опасность, что лорд Роберт может отравить свою жену, а это повлечет за собой совершенно непредсказуемые последствия. Судьба распорядилась так, что на следующий день после разговора Сесила с де'Куадрой Елизавета холодно сообщила испанскому послу, что жена лорда Дадли Эмми умерла.
