– Благодарю тебя, Кэлвин, – ответил его корреспондент из столицы.
– Значит, мы теперь в двойном выигрыше, – прокомментировал услышанное Куиллер.
И тогда все трое дружно рассмеялись.
Они лениво наслаждались прохладой клиники «Лоун Крест», находясь рядом с каморкой, в которой, погрузившись в тяжелый сон, пребывал Колин Макферрин.
– Просыпайся и вставай, ты, соня!
Неужели он слышал чью-то речь? Неужели это на самом деле был чей-то голос, вторгшийся в бесконечную тишину забытья, в которое, как казалось Колину, его поместили навечно.
– Ну давай же, соня, просыпайся и вставай! Сегодня у всех умников праздник. Вставай же, приятель, поднимайся с кровати!
Да, вне всякого сомнения, он слышал человеческую речь!
Макферрин постепенно начал улавливать связь между отдельными словами и происходящим наяву. Он догадался, что был уже на ногах, и это каким-то образом связано с тем, что он слышал.
Колин стоял неуверенно, неуклюже. Его поддерживал человек, разбудивший его.
– Отлично, больше жизни, парень. Уже пора приниматься за дело и отрабатывать свой хлеб. Просыпайся, приятель. Надо, чтобы ты выглядел как огурчик, поскольку к тебе собираются гости, – внушал санитар.
Когда Макферрин наконец понял, что от. него хотели, он почувствовал, как острая игла вновь больно вошла в руку. Однако на сей раз от укола Колин не погрузился в забытье.
Крепко взяв Макферрина под руку, надсмотрщик вывел его из белой комнаты, отсвечивающей матами и плиткой, и они прошли в гостиную.
На низком столике стояли три пустые пепельницы и низкая вазочка с фисташками.
– Прошу вас, садитесь, господин Макферрин. Думаю, вы извините нас за некоторую грубость обслуживающего персонала и за то, что мы доставили вас сюда таким необычным способом. Я – доктор Агаджадян.
– Мне кажется, доктор, мы уже встречались, – ответил Макферрин.
– Ну да, конечно, – согласился Агаджадян, поставив вазочку с орешками себе на колени и взяв в руку сразу несколько штук. – Мы познакомились несколько недель назад, когда с вами впервые случился приступ.
– Это что – установленный факт? – вспылил Макферрин. – Несколько недель назад? Приступ, вы говорите? Да ведь вы и есть тот самый шут, который интересовался, какое самое высокое здание в Нью-Йорке. Вы хотите выдать меня за сумасшедшего? Верно?
– Стало быть, вы меня помните, господин Макферрин, – заметил толстяк, освободив очередной орешек от розовой скорлупы и поднеся его к пухлым губам.
– Да, несомненно, – парировал Макферрин. – Каким бы чокнутым в ваших глазах я ни был, у меня просто феноменальная память. Я также помню, что мне обещали, что здесь я встречусь с друзьями. А вам, доктор Фрейд, известно, что такое обещание, не правда ли? Вы не могли бы объяснить, что произошло?
