– Повежливее со Львовым, – ответил Кирилл. – Он тонкая ранимая натура. Хуже любой студентки.
А у студентки были неестественно яркие голубые глаза, на которые Кирилл просто не смог не обратить внимания. Девушка восприняла этот взгляд как свидетельство серьезного интереса и за какие-то пару минут выложила о себе больше информации, чем Львов выбивал из иных подследственных за полтора часа. Кирилл вежливо кивал каждой фразе, но в голове у него задержалось лишь имя – Наташа.
Завершив самопредставление, девушка продемонстрировала, что с ней провели подготовительную работу:
– Кирилл, ваша мама говорила, что вы работаете в милиции...
– Мама не соврала, – признался Кирилл.
– Значит, мы с вами работаем в одной сфере...
– Мы с вами будем классовыми врагами, – возразил Кирилл. – Я ловлю преступников, а вы, когда станете адвокатом, будете их отмазывать.
– Ну, необязательно же работать с преступниками, можно помогать обычным людям, невиновным...
– С голоду помрете. Чтобы иметь приличные бабки, нужно помогать именно преступникам, – безапелляционно заявил Кирилл. – Вот спросите у опытного профессионала, он подтвердит...
Отец Кирилла, сидевший во главе стола, никак не отреагировал на это замечание, зато мать пригрозила сыну столовой ложкой, будто хотела треснуть по лбу. Львов с удовольствием наблюдал за проявлениями внутрисемейной любви, и только студентка Наташа тактично опустила глаза.
Выждав, пока страсти утихнут, Наташа перевела разговор в более безопасное русло:
– Но вы же не будете спорить, Кирилл, что у вас более интересная работа, чем у адвокатов. У нас все бумажки, бумажки... Наверное, поэтому вы и пошли в милицию.
– У Кирилла очень интересная работа, – согласился отец Кирилла, и только сам Кирилл уловил в его голосе издевку. – Просто как в кино.
– Это смотря в каком кино, – подал голос Львов, который уже минуты три сидел перед пустой тарелкой, а потому ему ничего не оставалось делать, кроме как подключиться к светской беседе. – Вот только, к сожалению... Моя интересная работа не позволяет мне задержаться в вашем гостеприимном доме.
– Какая жалость! – сказала Кириллова мама и немедленно выскочила из-за стола, чтобы проводить Львова в коридор.
– Я тоже пойду, – сказал Кирилл, и мама застыла на полдороге, чтобы с разворота показать Кириллу кулак и одними губами напомнить: "Наташа". Но Кирилл прикинулся, что не умеет читать по губам.
– Ну что же, – правильно сориентировалась студентка. – Я, пожалуй, тоже пойду...
