Я покачала головой и засмеялась:
– Нет, спасибо, дядя Морис. Я достаточно потратилась в Париже. Вы и так были более чем щедры. Дедушка учил меня быть экономной. Он говорил, что бережливость – характерная черта выходцев из французской провинции.
– Это правда. Но если тебе потребуются деньги, пока ты живешь в замке, только скажи. Впрочем, однажды, когда мы переберемся в Америку, об экономности, которой учил тебя мой дядя, ты, возможно, предпочтешь забыть.
В своей комнате я ненадолго задержалась, чтобы найти блокнот и ручку. Если я собираюсь привезти дяде Морису отчет о ферме в Везоне, мне они точно понадобятся.
Дядя Морис вчера показал мне, где находятся кухня и огромные винные погреба под ней, так что я легко ее нашла. Габриель сидела у окна, вокруг нее хлопотала служанка. На столе был накрыт обильный завтрак: яичница с беконом, огромная глиняная миска с овсяной кашей, заправленной большим куском масла, и кружка кофе. Я с отвращением обратила внимание, что Габриель – настоящая неряха: кусочки яичницы прилипли к поросячьей щетине над ее верхней губой и к черному платью.
Она подняла на меня глаза и нахмурилась:
– Что вам нужно здесь, внизу? Не работу же для этих избалованных ручек, я полагаю?
– Если вам требуется помощь, только скажите, Габриель, – зло парировала я.
– Легко так говорить, зная, что месье не позволит этого.
По-видимому, она была сегодня утром в отвратительном настроении. Женщина с приятным лицом, которая ей прислуживала, пыталась предостеречь меня беспокойным взглядом черных глаз, стоя возле огромной плиты, спиной к Габриель.
– Если вам нужна помощь, я готова ее вам предоставить, – резко ответила я. – И никто меня не остановит: ни мой дядя, ни кто-то еще. И пришла я сюда не за тем, чтобы прибавить кому-то работы.
Габриель быстро отвела от меня взгляд и, заметив пятно от яичницы на своем платье, начала удалять его краешком уже и без того грязной скатерти.
– Мы размышляли об этом, Альбер и я, – сказала она, не глядя на меня. – О да, мы размышляли. Нам хотелось бы знать, зачем вы приехали в Замок грифов, мадемуазель.
– Я приехала потому, что меня пригласил мой дядя. Он сослался на то, что ему здесь одиноко и он чувствует потребность в общении с кем-нибудь из своей собственной семьи. – Поддавшись раздражению, я чуть было не сказала больше того, что хотела, но вспомнила о своем обещании и вовремя остановилась.
– И это была единственная причина? Одиночество вашего дяди? Одиночество человека, которого вы никогда в жизни не видели?
