Иногда он успевал искупаться и краем глаза во время работы заглянуть в телевизор, в отеле одна из программ была настроена на русский канал. На море он мог в свободное от работы время глядеть столько, сколько хотел: отель, в котором остановилась семья банкира, был построен таким образом, что окна и лоджии всех номеров выходили на море.
Все три дамы сделали ему прозрачные намеки уже в первый день. Дима немножко растерялся от такой семейной активности, но потом подумал, что это, наверное, подразумевается самим контрактом, так сказать его неофициальной частью. Первой Дима на очередь поставил Иду Петровну. Как сказано, в силу профессии Дима никогда женщинам ни в чем не отказывал. Но у Сонечки все же был рядом муж, а Лика по молодости могла и перетерпеть. Ида Петровна в знак первой благодарности оставила Диме три банана, которые она вынесла в сумочке со шведского стола. Лика уже после второго сеанса стала клясться в вечной любви. Сонечка грустно сказала: "Ах, молодость!" Дима после этой тяжелой работы, вытираясь казенным полотенцем, думал: "Как они, интересно, будут со мною расплачиваться?"
Чартерный рейс, на котором семья банкира и их массажист должны были возвратиться в Москву, сильно опаздывал с прибытием. В аэропорту Хургады скопилось много пассажиров. Ни о каких лавках и скамейках речи идти не могло. Но, к счастью, Ида Петровна – пока Дима подтаскивал к стойке регистрации чемоданы, а Валентин Несторович регистрировал билеты – углядела на втором этаже кафе и быстро сумела занять там столик.
Когда кофе был выпит, съедены какие-то сосиски и булочки и делать дальше совершенно было нечего, как только волноваться и ожидать своего рейса, Валентин Несторович достал свою записную книжку и сказал, обращаясь к Дмитрию:
– А теперь мы можем с тобою посчитать, свести "дебит" с "кредитом".
И дальше он, банкир, стал на бумажной салфетке, почти не заглядывая в записную книжку, строить два столбика цифр. Один из того, что Дима был ему должен. Сюда входила стоимость срочного получения загранпаспорта, виза, аэропортный сбор, плата за путевку, питание, транспорт и проживание в отеле. С другой стороны скромно стояли цифры количества массажей, отпущенных Димой каждому члену семьи, и общая стоимость. Баланс был не в пользу Димы. Дима оставался должен семейству 75 условных единиц, как в знающих цену кругах называли доллар.
Здесь за столом наступила тишина. Даже Миша, который допивал вторую бутылку кока-колы, замолчал. Мальчик, воспитанный в строгости, знал, когда идет разговор о деньгах, следует молчать. Тишину разрядил более опытный Валентин Несторович.
