Тяжело дыша, Ганшин дрожащей рукой смахнул со лба пот. Пальцы были холодные, как ледышки. Он слишком близко подобрался к запретному, к тому, о чем нельзя даже думать. А думать лучше надо о лысом референте Иванове и его многообещающем... да что там, просто немыслимо сказочном предложении! И подписать договор нужно до полуночи.
Ганшин перестал дрожать, думая о блистающих перспективах, открывающихся перед ним в результате этой работы. Все сомнения отползли прочь, не исчезли, а просто забились в дальний уголок души, скорчились там, слабо поскуливая. Ганшин решил не обращать на них внимания. Решено. Будь что будет, но упустить такой шанс он не может, просто не имеет права. В конце концов, писатель ответственен если не перед нынешним сбродом, то хотя бы перед будущими читателями. Они имеют право знать, что и как у нас происходило. А если поверить словам тощего Иванова, то сейчас ему, Ганшину, малоизвестному писателю захолустного городка, предлагают возможности, каких нет ни у кого в стране... да что там в стране во всем мире! Если же окажется, что Иванов в чем-то солгал, что ж, любой договор можно расторгнуть, нужно только внимательно прочитать перед тем, как подписывать...
Вот этим и следует сейчас заниматься, жестко одернул себя Ганшин, а не разводить сентиментальные тары-бары.
Он оторвался наконец от подоконника и, уже совершено спокойный, ровно дышащий, направился в кабинет. Но пройти успел лишь полкомнаты.
Часы на кухне пробили десять и тут же им вторили мелодичный двухнотовый дверной звонок - и-ди, от-крой, - и раздражающее дребезжание телефона. Как всегда, все сразу.
Чертыхнувшись сквозь зубы, Ганшин бросился в коридор, схватил трубку.
- Салют, старик! - раздался в трубке жизнерадостный голос Светозара. - К тебе можно заглянуть через полчасика? Не поздно?
- Видишь ли, - упавшим голосом промямлил Ганшин, - я тут...
- Ничего-ничего, я тоже по делу. И не надолго. Загвоздка в том...
Дверной звонок вторично, более настойчиво пропел свою песню.
- Тут в дверь звонят, - торопливо выпалил Ганшин.
- Ясно. Ну так жди. Пока.
Ганшин бросил трубку и метнулся к двери. На ярко освещенной двухсотваттовой лампочкой площадке - не иначе соседка ввернула - стояли трое улыбающихся парней. За ними высились картонные коробки. Большие. И много.
- Доставка заказов на дом, - привычно отчеканил один из парней.
- Но я не... - растерянно начал Ганшин.
- Все, все в порядке, - вывернул из-за спин парней низенький живчик. - Заносите, ребята. Алексей Степанович, покажите им, куда ставить.
