Подавшись вперед над столом и поймав сползшую с колен сумку, он прямо взглянул в холодные серые глаза Галины.
- А вы не боитесь, Галина Максимовна? - тихо сказал он. - Звезда ведь уже зажглась. Выгляните в окно. Вон она, висит над городом. Вам не страшно при взгляде на нее?
С удовлетворением и удивлением Ганшин увидел, как расширились серые глаза, как порвалась и исчезла из них непробиваемая властная пелена, как резко побледнело лицо
- Уходите, - едва шевеля побелевшими губами прошептала Галина.
И Ганшину на миг самому стало страшно. Ни слова больше не говоря, он встал и пошел к двери, забыв попрощаться.
Прикрывая за собой дверь, он обернулся. Галина по-прежнему сидела за столом и глядела, но не в окно, а на крышку стола остановившимся, невидящим взглядом. У нее было выражение смертельно испуганной, загнанной в угол простой слабой женщины. Сильные пальцы бессознательно мяли только что подписанный Ганшиным бланк...
И с чего это я ляпнул вдруг про звезду, думал Ганшин, трясясь в почти пустом по вечернему времени автобусе. А ведь она испугалась. Она явно испугалась. Она что-то знает про эту звезду. Власти что-то знают, что-то они знают страшное, такое, чего сами боятся. А я ведь всегда думал, что не существует на свете такого, чего могут бояться наши власти. Оказывается, есть. Интересно вот только, что?
Пахло бензином и пылью. Солнце давно уже село, воздух наливался синевой, хотя жара еще не спала. Из окна автобуса была ясно видна низко висящая над домами багровая звезда.
7
Двор был пуст, как кладбище, даже в песочнице не возилась обычная детвора. Ганшин подошел к крыльцу, помахивая сумкой и все еще думая над выражением лица полковника Чернобородовой, так странно отреагировавшей на его, в общем-то безобидные, слова. Он уже поставил ногу на выщербленную ступеньку крыльца, как дверь подъезда с треском распахнулась. На крыльцо вышли двое. Взглянув на них, Ганшин сразу затосковал.
Если бы он еще не ступил на крыльцо, то мог бы пройти мимо и переждать в соседнем подъезде. Но теперь это явно походило бы на бегство, а хищники всегда преследуют убегающих. Поэтому Ганшин смело шагнул еще на одну ступеньку и принял влево, давая дорогу идущим навстречу. Двое, как по команде, приняли вправо, снова загородив проход. Между ними было еще две ступеньки, и Ганшин судорожно дернулся вправо, но здоровенная ручища ухватила его за пиджак.
- Что за безобразие, - еле слышно пролепетал Ганшин, не пробуя, однако, вырваться из мощного захвата. - Дайте пройти.
