Просто незабываемая | страница 2



О желаниях Фрэнсис никто не спрашивал.

Когда праздники остались позади, бабушки настояли, чтобы Фрэнсис отправилась в путь в их видавшем виды экипаже, который обычно не отъезжал от деревни далее чем на пять миль. Обнимая и целуя Фрэнсис, старушки проронили несколько слезинок на прощание. И тогда им пришло в голову, что они, возможно, были эгоистичны, оставаясь дома все праздники, и им следовало бы помнить, что их дорогой Фрэнсис всего двадцать три года и она, вероятно, с удовольствием провела бы пару вечеров в компании других молодых людей.

Обняв их в ответ и тоже уронив несколько слезинок, Фрэнсис заверила бабушек – почти искренне, – что они – это все, что ей нужно, чтобы Рождество было удивительно приятным после длинного семестра в школе.

И все же Рождество, к сожалению, оказалось скучным праздником. После постоянной суматохи школьной жизни Фрэнсис по-настоящему радовалась спокойствию. И она очень любила своих двоюродных бабушек, которые открыли ей свои объятия и свои сердца с самого первого момента, когда она крошкой, оставшейся без матери, с отцом, французским эмигрантом, бежавшим от царствования террора, прибыла в Англию. Конечно, Фрэнсис не помнила о том времени, но она знала, что бабушки увезли бы ее к себе в провинцию, чтобы она жила с ними, если бы отец решил отпустить ее, но он ее не отпустил. Фрэнсис осталась с ним в Лондоне, а он не жалел для нее денег, чтобы доставить ей счастье и радость, и окружил няньками, гувернантками, учителями пения – и океаном любви. У Фрэнсис было счастливое, беззаботное, безоблачное детство и такая же юность до восемнадцати лет – до внезапной смерти отца.

И пока Фрэнсис взрослела, двоюродные бабушки все время оставались в ее жизни. На каникулы она ездила к ним в имение, а они иногда приезжали к ней в Лондон, покупали ей подарки, угощали мороженым и другими лакомствами. А с тех пор, как Фрэнсис научилась читать и писать, она каждый месяц обменивалась с ними письмами. Она чрезвычайно любила их и в самом деле была счастлива провести с ними Рождество.

Не хватало только снега, чтобы сделать этот праздник чуть веселее.

Однако – и очень скоро – снега стало слишком много.

Он начался, когда экипаж отъехал не более чем на восемь—десять миль от Миклдина, и Фрэнсис подумала было постучать по крыше и предложить пожилому кучеру вернуться обратно. Но снег был не сильный, а ей, честно говоря, не хотелось откладывать свою поездку. Поначалу снегопад больше походил на редкий белый дождь, но постепенно – как раз тогда, когда уже было поздно поворачивать назад, – снежинки стали делаться все крупнее и тяжелее, и в пугаюше короткое время все вокруг скрылось под белым одеялом, которое становилось все толще.