– Это звучит, как начало мыльной оперы.
– Затем объектив перемещается на верхнюю ступеньку лестницы, где сидит Коко со скучающим видом.
– Кто будет руководить всем этим? – осведомился Квиллер.
Хикси проигнорировала вопрос.
– Затем дворецкий объявляет торжественным голосом, что колбаски из свиного ливера поданы. Коко немедленно бежит вниз самым коротким путем, и камера следует за ним в столовую.
– В столовую? – засомневался Квиллер. – Коты приучены есть на кухне, они не любят есть в непривычном месте.
Хикси продолжала со своей обычной уверенностью:
– Быстрый стук по обеденному столу трехфутовым серебряным подсвечником и – единственная фарфоровая тарелка. Мы можем использовать одну из клингеншоенских сервизных тарелок с голубой каёмочкой, золотым крестом и монограммой «К»… Потом подходим вплотную к Коко, жадно пожирающему колбаски. Мы должны сделать несколько дублей, поэтому нужно быть готовыми, чтобы схватить его, Квилл.
– Это будет нелегко.
– Хорошо, несите его на лестницу.
Коко слушал, демонстрируя своё недовольство. Когда Квиллер наклонился, чтобы взять его, он выскользнул из рук как намыленный, понёсся в холл и взобрался на пенсильванский шкаф. С этого семифутового насеста он уставился на своих преследователей, сидя в опасной близости к большой редкой вазе из майолики.
– Я не отважусь вскарабкаться наверх и снять его, – сказал Квиллер. – Он взял заложницу. Вероятно, знает, что она стоит десять тысяч долларов.
– Я не подозревала, что он такой импульсивный, – сказала Хикси.
– Давайте выпьем по чашечке кофе на кухне и посмотрим, что случится, если мы не будем обращать на него внимания. Коты ненавидят, когда их игнорируют.
Через несколько минут Коко присоединился к ним, важно войдя в кухню с безразличным видом. Он сел на задние лапы, как кенгуру, и стал невинно лизать нежный мех у себя на животе. Когда это важное дело было закончено, он позволил водрузить себя на верхнюю ступеньку лестницы.
Хикси руководила снизу:
– Усадите его компактно, мордой к камере, Квилл.
Квиллер осторожно опустил кота на покрытую ковром ступеньку, но кот – окаменел. Коко выгнул спину, поджал хвост и растопырил лапы в разные стороны.
– Попробуйте ещё раз, – попросила Хикси. – Спрячьте его лапы.
– Вы попробуйте сами, – сказал Квиллер, а я возьму в руки кинокамеру. Ваш сценарий хорош, Хикси, но актер не хочет повиноваться.
– Ладно, снимите его, и мы сделаем пробу с кошачьей едой. Посмотрим, как он будет себя вести.
