Он остановился перед Ильей.
– Так что вот, на тысячу кусочков, а перед этим зубы починим. – Он развел руками, как бы ставя точку на сказанном, и двинулся к двери.
– Подождите! За что, что вы от меня хотите?! – воскликнул ошалевший от всех этих россказней Илья.
Но Китаец, не обращая внимания на его вопрос, вышел и прикрыл за собой дверь. Илья сидел, окоченев, тупо глядя перед собой. Но прошло секунд тридцать, дверь опять открылась, и неторопливо вошел Китаец.
– А я разве не сказал? – Он удивленно вскинул брови и, подойдя к креслу, остановился против Ильи.-Саркофаг Гомера. Мне нужен саркофаг Гомера,-повторил он, чтобы Илья уяснил более твердо.-Привезенный в Петербург в тысяча семьсот семидесятом году и пропавший из дома графа Строганова. Я, знаешь ли, люблю антиквариат.
– Но откуда мне знать, где он? – Илья говорил медленно, напряженно вслушиваясь в каждое свое слово и не веря, что это говорит он.
– Ты можешь не знать. Но этот ничтожный народишко, у которого в гостях ты побывал, знает. Они держат саркофаг под землей для исполнения своих дурацких обрядов – да я им вместо этого саркофага гроб из червонного золота дам! Если бы Чукча не перестарался и не довел своим садизмом Егора Петровича до летального исхода, то и я бы сейчас знал, как до них добраться, но у нас ты один остался. Ты ведь у них в подземном городе побывал. Он нам перед смертью сказать успел.
– Но я ничего не помню, ничего…
– И это дело поправимое. Вспомни – только и всего-то. Даю тебе целую ночь. Попытка – не пытка, как говорится. Этот фразеологизм как раз для тебя сейчас актуален.
– Шеф, – слегка постучав, вошел парень в кожаной куртке, которого Илья не видел, но слышал его голос в прихожей. – Вас к телефону.
Он протянул радиотелефон.
– Да… Как они могли узнать?! Ведь об этой квартире знали только наши… И египетскую мумию?! Все! Обзвони всех ребят – пусть будут наготове.
Китаец протянул трубку парню в кожаной куртке и, сняв очки, ощупал рукой лицо. Он выглядел расстроенным.
– Обзвонил кого велено?
– Да. Никто ничего не знает, клянутся. О крутых гастролерах ничего в городе не известно.
– Это не гастролеры, это местные. Взяли мой дом в Озерках. Даже мумию египетскую истолкли, мерзавцы, – сказал он со вздохом. – И византийский хрусталь, и коллекцию монет…
Китаец качал головой и то снимал, то снова надевал очки.
– Об этом доме ведь никто не знал со смерти Китайца первого… – сказал парень.
– Учти! – перебил его Китаец, схватив за лацкан куртки, и заговорил сквозь зубы: – Нет ни первого, ни второго Китайца. Я единственный! Это кто-то из наших работает. Но если в городе узнают, что настоящий Китаец на дне Финского залива… тебе известно, что будет! Всех просвети до самого нутра, но чтобы узнал, кто наводит на наши места. Потом выпытаем, кто работает. Понял?
