— Ты в зеркало-то давно смотрелась? — продолжала я, хотя знала, что она делала это только что. — Оно у тебя не полнит? Знаешь, бывают такие дефектные, как в комнате смеха?
— Спасибо, Ляля, Уж этого я от тебя не ожидала. Дефектной меня еще никто не называл!
— Да я не про тебя, то есть дефектная — не ты, ты была бы дефективная. А я про зеркало.
— Зеркало у меня старинное, от дедушки досталось.
— От энкавэдэшника? А ему оно от кого досталось?
Подруга проигнорировала мой вопрос, а я вдруг вспомнила, что еще не начинала собирать вещи в дорогу.
— Клав, я поеду. Завтра будешь меня провожать?
— А как же? — ответила подруга и добавила:
— Если не подвернется ничего более захватывающего.
Дома я обнаружила, что паспорт с билетом остался лежать у Клавки на столе. Придете? завтра заехать к ней. Вот и хорошо, никуда не денется и как миленькая поедет меня провожать.
— Все! — сказала я. — Чувствую себя так, словно ухожу в бой. Давай прощаться.
— Ляля, не смеши меня. Тебе лететь всего каких-то сорок пять минут, а ты тут такую панику подняла.
— Ты совершенно не хочешь меня понимать!
Ты вообще представляешь себе, что такое безотчетный иррациональный страх?
— Прекрасно представляю. Это следствие детских неврозов, — умничала Клава. — Помнишь, мужика по телику показывали, который кетчупа боится? Доказывается, на него маменька кастрюльку с томатом опрокинула, когда он еще пребывал в беззубом мокроштанном периоде своей жизни.
Я этого мужика не видела и потому поинтересовалась:
— И что, бутылочки с кетчупом на полках супермаркета его тоже пугают?
— Еще бы! А вдруг он прямо оттуда на "его выпрыгнет, подлюка! А-а-а-а!!!
— Клава! Прекрати идиотничать! Я ведь действительно боюсь, даже думать о чем-то другом не могу.
— И не надо! Бойся! Знаешь, есть такой метод лечения фобий — психодрама? Не надо испытывать страх перед страхом. Наоборот, прочувствуй все нюансы своего ужаса. Вот самолет падает, запах гари, дым, крики… И ты все это видишь, если сама сразу не умерла, но уже на земле и еще живая…
— — Ясное дело, живая, раз не умерла. Хотя такое редко бывает, чтобы кто-то уцелел.
— Ну а ты представь! 14 вот вокруг расчлененные тела, и ты тоже, например, уже без чего-то…
— Ну, знаешь ли! — возмутилась я.
Но Клава, казалось, меня уже не слышала.
Она так выразительно описывала пострадавший от авиакатастрофы ландшафт, куски обшивки самолета, застрявшие в кронах деревьев, мигалки пожарных машин и завывание сирен «скорой помощи», что я невольно подумала: «Подруга не лишена садистских наклонностей». И так складно у нее все получалось, сам Артур Хейли мог бы поучиться образности высказывания.
