— Вот здесь была капуста, а здесь — болгарский перец. Все сожрали, сволочи! Даже хрен вон там у забора, и тот слопали.
— Да они у тебя теперь, считай, фаршированные. Режь да ешь! — не удержалась я, но Клавка не обиделась:
— Ха! Если бы! Отравимся. Вон, видишь?
Они все лилии пожрали! Токсикоманы хреновы!
Одно упоминание о лилиях вызывало у меня головную боль и приступы сладкого удушья.
Встречаются же извращенки, которые любят эти цветы!
Голенастые куры тем временем табунами носились по огороду, иногда прячась за сарай и подмигивая из-за угла.
— Мерзкие твари! — не унималась Клава.
В этот момент рыжий петушок суетливо выклевывал пестики и тычинки у последней, росшей чуть поодаль у туалета лилии, а серая курочка услужливо наступила когтистой ногой на стебель растения, чтобы кавалеру было удобнее достать до цветка.
— Вот вам и безмозглые создания! — заметила подруга и, по-моему, посмотрела на эту картину глазами психолога.
Закончив экскурсию побывшим плантациям, за чашкой кофе Клава развила свою теорию о том, что куры — это потомки динозавров, только до нее люди не были столь наблюдательными, чтобы заметить очевидное.
— Ну вот присмотрись к ним поближе, — на стаивала она, — эти ноги, когти, кожа…
Мое воображение, видимо, было не столь богатым, ко, вспоминая изображение птеродактиля из учебника по зоологии, я готова была провести некоторые параллели.
В общем, той осенью подруга осталась без овощей и пряностей. Но уныние было ей чуждо, а талант психолога направил эмоции в нужное русло.
— Это знак, — решила она. — Значит, в моей жизни появятся новые события, которые так или иначе отвлекли бы меня от огорода.
Так и вышло. Бурный осенний роман забрал у нее уйму здоровья и ничего не дал взамен.
* * *
Клавдия явилась через полчаса, когда небо окончательно затянуло тучами и в воздухе запахло дождем, даже куры успели куда-то скрыться.
— Вот так всегда, — сказала она. — Стоит мне сходить в баню, как тут же начинается дождь.
— Еще не начался. — Я посмотрела на лиловые тучи, нависшие над головой.
Подруга щелкнула электрочайником и пошла переодеваться. Я мысленно обратилась к дому через дорогу: что же такое там творится? Села у окна, достала маленький театральный бинокль, украшенный перламутром, и стала рассматривать особняк.
— На! — За спиной возникла Клавка с настоящим цейссовским биноклем в руке.
— Откуда такая роскошная оптика? — поинтересовалась я, меняя свой бинокль на ее.
— Дедушкин, — коротко ответила Клава.
