Первое заседание совета проходило в хижине, специально возведенной для этой цели. Члены совета кружком сидели на корточках. Председатель Бойл медленно поднялся. Хокинс криво усмехнулся: напыщенный вид, который этот лекарь принял вместе с высоким званием, не очень вязался с его наготой и неряшливостью.
— Дамы и господа, — начал Бойл. Хокинс огляделся. Вокруг — голые бледные тела, слипшиеся блеклые волосы, длинные грязные ногти мужчин и неподкрашенные губы женщин. «Наверное, я тоже не очень похож на офицера и джентльмена», — подумал он. — Дамы и господа, — повторил Бойл, — как вам известно, мы избраны представителями человечества на этой планете. Предлагаю на нашем первом заседании обсудить, есть ли у нас надежда выжить не как отдельным особям, а как расе разумных существ.
— Я хотела бы спросить господина Хокинса, есть ли надежда, что нас подберет корабль с Земли? — подала голос одна из присутствовавших дам — существо, похожее на усохшую старую деву.
— Очень слабая, — ответил Хокинс. — Как вы знаете, во время работы службы межзвездных перелетов никакая связь с другими кораблями невозможна. Когда наш звездолет вышел за пределы досягаемости передатчиков службы и стал снижаться, мы дали сигнал бедствия, но не смогли сообщить наши координаты. Более того, неизвестно, был ли принят наш сигнал.
— Мисс Тейлор, — раздраженно перебил Бойл. — Мистер Хокинс! Позвольте напомнить вам, что я стал председателем совета после законных выборов. Время на прения будет отведено позже, а пока сообщаю: по возрасту эта планета — приблизительно ровесница Земли в ее каменноугольную эпоху. Как известно, на этом этапе еще не существует ни одного биологического вида, угрожающего нашему главенству на планете. Когда такой вид появится — что-нибудь вроде исполинских ящеров Третичного периода, — мы должны занять прочное положение.
— Мы же умрем! — выкрикнул один из мужчин.
— Мы-то умрем, — согласился эскулап, — но потомки наши будут полны жизни. Надо решить, как создать для них самые благоприятные условия. Мы завещаем им наш язык…
— С языком все будет в порядке, док, — крикнула вторая женщина, тощая белобрысая пигалица с резкими чертами. — Вот о потомках-то и разговор. Я представляю здесь женщин, способных к деторождению, нас пятнадцать. До сих пор мы были очень осторожны, и не без причины. Можете ли вы, как врач, не имеющий ни лекарств, ни медицинской техники, ручаться, что мы родим без осложнений? Можете ли обещать нашим детям жизнь?
