– Расскажите мне об этом, – осторожно попросил я.
Дравек вытер рукавом слезы, сложил руки на столе и начал разглядывать свои грязные ногти. Пальцы его дрожали.
– Мне позвонил какой-то мужчина, – угрюмо сказал он. – И потребовал десять тысяч долларов за фотопластинку и отпечатки. Дело надо уладить сегодня вечером, а то они отдадут все какой-то бульварной газете.
– Это полнейшая глупость, – успокоил я его. – Бульварная газета таким не воспользуется. Разве что захочет раздуть какое-то дело. Но что это за дело?
Дравек медленно поднял веки, словно они были свинцовые.
– Это еще не все. Тот мужчина говорит, что с ними шутки плохи. Или мы быстренько придем к соглашению, или моя дочь попадет за решетку.
– Что это за дело? – снова спросил я, набивая трубку. – Что говорит Кармен?
Он покачал своей большой лохматой головой.
– Я ее не спрашивал. Бедная девочка... Совсем раздетая... Нет, я не допытывался... Вы, наверное, еще не разговаривали со Стайнером?
– Не успел, – объяснил я. – Кто-то меня опередил.
Дравек изумленно вытаращил глаза и раскрыл рот. Сразу стало ясно, что о ночных событиях он ничего не знает.
– Вчера вечером Кармен выходила из дома? – безразлично спросил я.
Дравек сидел все еще с разинутым ртом и напряженно соображал.
– Нет, – наконец проговорил он. – Кармен заболела. Когда я пришел, она лежала в кровати. Она вообще не выходила. Что вы хотите сказать... о Стайнере?
Я потянулся за бутылкой с водкой, наполнил рюмки и закурил трубку.
– Стайнера убили, – сказал я. – Кому-то надоели затеи Стайнера, и этот кто-то изрешетил его. Ночью, когда шел дождь.
– Боже! – потрясение воскликнул Дравек. – Вы там были?
Я покачал головой.
– Я – нет. Там была Кармен. Вот что имел в виду тот мужчина. Конечно, стреляла не она.
Лицо Дравека покраснело от гнева. Он сжал кулаки, из горла у него вырвался хриплый вздох, на шее запульсировала .жилка.
– Это не правда! Моя дочь больна. Она не выходила из дому. Когда я возвратился, она лежала в кровати.
– Вы уже говорили мне об этом, – прервал его я. – Увы, выходила. Я сам привез ее домой. Горничная знает, но считает за лучшее молчать. Кармен была в доме Стайнера, а я наблюдал со стороны. Прогремели выстрелы, и кто-то убежал. Я не видел убийцу. А Кармен была слишком пьяной, чтобы заметить его. Вот почему она больна.
Дравек пытался остановить взгляд на моем лице, и глаза его были сумасшедшие и пустые, словно в них погас свет. Он сжимал руками подлокотники кресла. Большие суставы на его пальцах напряглись и побелели.
