— Следующего удара мы с тобой уже не заметим. Понял? Тогда изволь-ка поторопиться.
И тут же, словно бы дождавшись заветного руководящего слова, дисплей победоносно высветил огромное «100% ».
— Is done. Ваш выход, учитель!
Чин хотел сказать это браво и одновременно насмешливо, как полагается говорить видавшему любые виды тертому мужику в минуты — эка невидаль! — смертельной опасности.
Хотел, но не смог.
Потому что именно теперь вдруг разом, с головой ухнул в темный, душный, отвратительный страх. Потому что именно теперь с непрошибаемой ясностью осознал: последняя надежда, последний выдуманный Извергом шанс рассчитан на то, что милостивица-судьба послала им в противники идиотов. А судьба не бывает щедра на милости, как не бывает и придурков на службе Лиги — это-то Чин в свои двадцать с коротким хвостиком лет знал крепче, чем дважды два.
А еще он вдруг понял, почему старый мудрый Изверг с самого начала всего этого сумасшествия ведет себя ТАК (ну, будто бы действительно теперь самое главное — не заснуть). Нет, ас космонавтики вряд ли жалел неопытного сопляка. Просто неопытный сопляк был нужен ему работоспособным, а не… а не таким, как сейчас.
Увы, Виктор Борисыч, подыссякло эффективностью ваше лекарство. И тут же, почуяв слабину, лавиной обрушилось на дуреющего студента почти физическое ощущение черной вымороженной пустоты там, за обшивкой полусписанного в утиль экс-геройского корабля, — вселенски самоуверенной и вселенски же беспощадной пустоты, выжидающей лишь какой-нибудь ерундовины, предлога, повода какого-нибудь, чтоб единым духом сглотнуть затхлый тараканий мирок блокшива семь-семнадцать. С натужным стенанием поддадутся, вспучатся переборки, суетливым гадючьем ринутся по ним извивистые трещины, мелькнет в разломах бахрома оборванных проводов, шлангов, бездонная мешанина ледяных звездных игл и ледяного мрака — мелькнет все это и сгинет в круговерти грязно-белых пушистых хлопьев, которыми обернется воющий от ужаса, удирающий воздух… И весь этот стон-вой-треск до почти полной неслышимости забьет мокрые отвратительные хлопки…
…Вводная лекция по дисциплине с зуболомным названием «Теория и практика обеспечения жизнедеятельности экипажей космических аппаратов». Лектор — сухощавый, похожий на Дон Кихота фрегат-капитан Буш с копьеподобной указкой в руках. Демонстрационный стенд: маленький стеклянный сосуд, в нем белая мышь, микрофон, что-то еще; рядом — гигантский керамопластовый бак, к которому мышиное обиталище подсоединено трубкой с отсечным клапаном. Лекторский голос — бесстрастный, скучающий: «Этот примитивный опыт поможет вам раз и навсегда уяснить подлинное отношение космоса к любому живому организму. Здесь (коротко подстриженные ногти торкаются в стекло) нормальное атмосферное давление. Здесь (указка звучно щелкает по керамопласту) вакуум. Прошу наблюдать…» Лекторская рука неторопливо тянется к клапану…
