— Нет, малыш, это не поломка, — Виктор Борисович Изверов напялил на переносицу ожившее оптико-силовое устройство, велел компу отключить саунд-контакт и принялся набирать что-то на контакторе, ловко прикрывая это самое «что-то» плечом и локтем от по-жирафьему тянущего шею Чина. — Нет-с, отнюдь не поломка. Конечно, вирт-маски во многом удобнее, но не могу же я нарушать имидж этакого осколка былинной героики! Дряхлый капитан на покое — это обязательно архаичная речь, музейная одежда, антикварная техника… Крайне желательны еще деревянная нога и попугай, вопящий что-нибудь в роде… Э-э-э… Как там во времена флибустьеров назывались платежные средства — баксы? Или пилястры? Не знаешь… Ладно, плевать: попугая все равно нет.
Между прочим, воспользуйся Изверг вместо своих очков обычной вирт-маской, всю эту пустопорожнюю болтовню пришлось бы слушать исключительно самому же болтуну: обеспечивая абсолютный сенсорный контакт с компьютером, маска напрочь изолирует пользователя от окружающей реальности. Наверное, именно потому, а вовсе не из-за сохранения дурацкого имиджа экс-космоволк прибег к столь экзотическому устройству. «Именно потому» — это то есть чтобы иметь возможность оную окружающую реальность контролировать. А вот привыкший идти в ногу с прогрессом Чин всех возможностей допотопной техники учесть не мог.
Решив, что Виктор Борисович полностью увлечен секретным своим занятием, студент попробовал было привстать и подглядеть хоть некоторые из сенсоров, тревожимых не по-старчески шустрыми пальцами отставного космического аса. И надо ж случиться такому совпадению, чтоб именно в тот самый миг Изверг решил сказать:
— Слушай, любезный друг, а не присесть ли тебе на что-нибудь более подходящее, в конце-то концов?
Под аккомпанемент этих слов Извергова рука метнулась от комповского контактора к пульту системы внутреннего контроля, и тут же что-то с изрядною силой двинуло приподнявшегося Чина точнехонько под коленки, потом — по спине и локтям… Мгновением позже практикант осознал себя сидящим в креслице, выдвинутом из-под чертовой панели чертовой катапульты. Причем слово «сидеть» к чинаревской позе можно было применить лишь на том сомнительном основании, что ни в одном мыслимом языке нет более подходящего термина. Не выдумано еще точного названия для положения, когда ноги перекинуты через кресельную спинку, а поясница и локти оперты о то, чему полагалось бы исполнять обязанности рабочего стола.
