Тихонько пострекатывал, помаргивал индикаторами системный блок, на экране монитора билась в эпилептических корчах стремительно нарастающая цифирь — процентовка выполнения «операции къедренизации», а компьютерный саунд изводился скрипичным нытьем да трагически надтреснутым басом:
И хоть путь наш усыпан цветами,
Настом втоптанной в грязь красоты
Мы идем не к заждавшейся славе,
А бредем вслед за гробом мечты.
Несколько мгновений Чин-чин, щурясь, рассматривал лицо экс-великого космонавта — набор костистых углов, стянутых в единое целое густой паутиной морщин.
— Виктор Борисович, — голос нахального студента был исполнен безмерным почтением, — если не секрет, у вас в роду садисты были?
— Отнюдь. Я первый.
— Ага, значит, все-таки садизм… — задумчиво покивал Чинарев. — А то я никак не мог увязать некоторые факты. Ради освобождения тридцати гигов человек стирает программу на F4, хотя на Fl, F2 и F3 у него почти два терабайта девственной пустоты. Это не считая того, что как-то уж очень слабо мне верится, будто на этой галош… на этом блокшиве наличествует всего лишь один рабочий комп.
Изверов на секунду оторвал взгляд от цифровой агонии выпалываемой программы, скосил на Чин-чина стеклянно взблеснувший глаз:
— Непременной составляющей курсовой практики являются трудности, максимально приближенные к реальным условиям дальнего перелета. Так как старт-финишер с данной точки зрения не просто тихий, а наитишайший из омутов, мне приходится искусственно имитировать в нем признаки жизнедеятельности чертей, — он лицемерно вздохнул. — Приходится мне, недостойному, в единственной своей особи воплощать всю подлость пространства, сопространства, бортового оборудования (знаете принцип — чем совершенней, тем сволочнее?) и всех ваших будущих уродов-соэкипажников. Кажется, покуда я неплохо справляюсь, а?
Чин-чин позволил себе улыбочку, отчасти напоминающую удавью доброжелательность собеседника:
— Вынужден огорчить. Все наши материалы скопированы на «семечки», так что похороны мечты покамест не состоятся.
Трагическое пение оборвалось на полуслове, бархатный баритон сообщил: «Сегмент F4 свободен». Изверов чиркнул по монитору рассеянным взглядом, затем присел на кресельный подлокотник и снизу вверх уставился в лицо тянущегося по стойке «смирно» практиканта.
— Блефуете, студиоз! — Правда, особой уверенности в голосе Изверга не ощущалось. — Не могли вы… ни на эллипсеты не могли, ни как угодно иначе. В здешнем компе конструктивно не предусмотрена возможность подключения копировальных драйвов. А на модуле Интерсети такая мощная блокировка, что ни один…
