— Вот сюда, Джонс… — Он указал на другую дверь в задней части комнаты.
Ей ничего не оставалось. Она двинулась в указанном им направлении, и ее сопровождали только Хэл и Мондрагон. Хэл открыл дверь в какую-то комнату с такими же окнами, как и в первой комнате, но эта была по-настоящему меблирована: мягкие стулья, ковры на стенах и на полу, книги. И можно было видеть лестницу, отполированное до блеска дерево которой покрывал красный ковер. Мондрагон положил одну ладонь на перила и знаком дал понять Альтаир, что она должна подняться.
Так! Ну хорошо, на миг она примет приказ. Альтаир поднялась, Мондрагон шел следом за ней.
Наверху, на первом выступе следовала вторая лестница, а рядом была открытая дверь. Альтаир в нерешительности остановилась. Мондрагон схватил ее за локоть и вдвинул в великолепие полированного дерева, мягких стульев с цветочным узором, украшенной воланами кровати на столбах и пышного ковра.
Она обернулась, когда он снова отпустил ее. Мондрагон закрыл дверь и прислонился спиной к ней; они были одни.
— Проклятье, Джонс! Что ты замышляешь?
— Замышляю? Небо, я думала, ты, бедняга, находишься в готовности пережить второй бросок в канал! И вот я быстренько прибежала сюда, только на всякий случай, видишь… а эти слонялись там снаружи… — Она махнула в направлении окна, крыш и башен Ардена. — Они отрезали мне обратный путь.
Он стоял, прислонившись к двери, и его лицо по-прежнему было красным от солнца. Или от гнева.
— Тебе не следовало вмешиваться в это дело. Ободряюще. Голос звучал дружелюбнее, чем прежде.
Впервые с тех пор, как они снова встретились у Галландри. От облегчения ее бросило в дрожь.
— Чего тебе, собственно, надо. У меня есть лодка. Я знаю каналы. Я обнаружила этих снаружи… — Она показала пальцем на окно. -…пока ты не дал им возможности неожиданно появиться у тебя за спиной.
— Не говоря о том, что ты еще натворила, когда околачивалась там и привлекала их внимание.
— Ну, ты был тоже не слишком ловок в том, чтобы следить за самим собой! Как бы я тогда могла идти за тобой, а?
Он ничего на это не ответил.
— Они… не твои люди, да?
— Нет. — Он глубоко вздохнул, подошел к стулу, отстегнул меч и повесил его эфесом на стул. Потом расстегнул свои кружевные перчатки. — Не мои. Кажется, я знаю, кто они. Значит, теперь молчаливое соглашение нарушено. Может быть, и к лучшему. — Он обернулся и снова посмотрел на нее. — Эх, Джонс, Джонс. Не нужно было тебе вешать на свою шею такие трудности.
