Раен покачнулась и дернулась, стараясь предотвратить падение, которого вдруг испугалась. Это движение привело к тому, что она сделала шаг, потом еще один. На мгновение перед глазами потемнело, и паника толкнула ее вперед, спотыкающуюся и вытягивающую руки в сторону скал, которые она видела перед собой. Навалившись на них, девушка вновь обрела способность видеть и продолжала идти вниз. Эти темнота и слепота были как временная смерть; настоящая тоже приближалась: она уже не чувствовала так мучительно солнечного жара. Раен бежала от этой смерти, боролась с мраком, шаталась и спотыкалась, но шла все дальше.
Колючки разорвали ее одежду и кожу на плече, она попятилась и принялась обходить преграду. Она хорошо знала, что это за изгородь, знала, что в этом месте должна остановиться. Должна! Однако измученным телом управляла собственная логика, и она двигалась, не думая об опасности. Разум следил за этим словно издалека, следуя за телом, беспомощный и растерянный, – и вдруг нашел цель.
Семейный Договор рухнул: он погиб вместе с ее матерью, дедушкой и всеми родственниками, был убит Руилами и Холдами. Однако был еще более древний Договор, вписанный в кожу ее израненной ладони – ее хитиновый узор, живые камни.
Она была Контрин, из Семьи, владевшей звездами Гидры, получившей от маджат право колонизации и торговли. Из Семьи, жившей под эмблемой змеи, там, где другие жить не могли. Она была Мет-марен, друг Кургана.
Раен перестала испытывать страх: ей было куда пойти, что делать, она могла заставить Руилов страдать. Перед ее мысленным взором возникло улыбающееся лицо матери, добавившее ей смелости: ТОЛЬКО ПОБЕДА ЛУЧШЕ, ЧЕМ МЕСТЬ. На лице Раен застыла гримаса торжества; сейчас ей стало нужно еще немного воздуха, еще немного жизни и смерть кого-то другого.
Темнота накатывала все чаще. Девушка тащилась от валуна к валуну, шаталась на поворотах, отводила колючие ветви тыльной стороной руки, покрытой хитином… ветви кустов, служивших маджат барьерами.
– Я из Кетиуй! – крикнула она во мглу, окутывающую туманом ее чувства, в холод, заглушающий боль. – Голубой курган! Я Раен Мет-марен! КЕТИУЙ!
Темнота навалилась снова. Она добралась до очередного барьера из кустов, слыша, как что-то стучит над ней о скалы, как падают камни, задетые не ее ногой. Они были вокруг – высокие, кожистые фигуры, затуманенные тени, сверкающие драгоценностями в ослепительном блеске солнца.
– Вернись! – произнесла одна из них баритоном флейты.
