– Нет! – она резко поднялась. – «Флауэр» останется здесь. Мы останемся здесь. Мы будем ждать Дункана, пока есть хоть капля надежды. Это – наша единственная цель. Больше мы ничего не можем сделать для него, и пятьдесят восемь жизней здесь ни при чем. Забудь об этом.
Она направилась к двери, потом резко обернулась к нему.
– Мы теряем мри, ты знаешь это. И мы не сможем выиграть игру в выжидание с регулами.
– Но мы можем осторожно нажать на них. Это все, что мы можем сделать.
– А они сделают вид, что не поймут. Это их игра. Смена поколений у нас происходит гораздо быстрее, чем у них. Наша жизнь ничто по сравнению с их тремястами годами. Если ты прав и среди них появился взрослый регул, то они спокойно переживут нас. И даже если у них и нет сейчас взрослого, то он появится в будущем году. Рано или поздно, но «Сабер» вынужден будет забрать нас отсюда. Мы смертны, Эмиль. Мы мыслим категориями недель, месяцев. У регулов подобными категориями являются года и десятилетия. Неужели ты не понимаешь, что регулы могут выждать лет пятьдесят-сто и потом окончательно расправиться с мри? Мы – того не можем. Пятьдесят лет – и мы все мертвы!
Луис посмотрел на нее темными глазами из-под полуопущенных ресниц, и губы его сжались в тонкую линию:
– Не нужно говорить так, Боаз. Мы потеряли многих, кто думал так же. Я не хочу слушать тебя.
– Четыре самоубийства? О, нет! Это дорога для молодых, вроде Галея, которые еще не лишились иллюзий относительно своего будущего, относительно жизни, когда закончится их миссия здесь. Мы с тобой слишком стары для этого. Но зато у нас есть то, чего нет у молодых – у нас есть прошлое. Многие из них еще смогут вернуться домой, а мы уже нет.
Она пожала плечами, но это движение больше напоминало судорогу.
– Этот мир, Эмиль, одна большая могила – моря пересохли, города вымерли – жизнь здесь закончилась. О, Боже, как можно находиться здесь молодым? Уж лучше быть старым.
Луис подошел к ней, взял ее руки, и она прижалась к нему, пока ее дрожь не унялась.
– Эмиль, – попросила она. – Обещай мне кое-что. Поговори с людьми. Позволь мне поговорить с ними. Мы можем и должны оставить «Флауэр» здесь вместе со всеми людьми. Мы не должны облегчать задачу ни для землян, ни для регулов.
– Нельзя, Боаз. Я не знаю, что решил Кох, оставить нас или поднять на орбиту, но мы не имеем права мешать ему, предпринимая незапланированные действия. Мы обязаны защищать экипаж и должны быть готовы стартовать в любой момент, как только поступит приказ. У Коха всего два межзвездных корабля, и мы не имеем права играть с этим.
